Планеты с тёмными именами (СИ)

Питер находился в гуще оживших трупов, словно в кругу своей семьи; он улыбался, я видел его немного растерянную, словно криво приклеенную, улыбку. Сомнений не было: он ощущал себя среди своих. Его родина находилась не в Восточной Европе, нет, его родина находилась среди мертвецов. Он принял их в своё сердце, и давно сгинувшие и сгнившие ответили ему взаимностью. Они не кусали его, не грызли, не царапали, мертвецы были смирными и покладистыми, словно выбившиеся из сил любовники. Среди падали рода человеческого Питер чувствовал себя в своей тарелке. Вполне возможно, что именно поэтому он и вернулся обратно из Западной Европы, бросил живых ради жмуриков, променяв любовь животной бабёнки на возможность преломить хлеб с усопшими предками.

... восьмая запись в дневнике

- Хочешь я тебя сфотографирую? - спросил я у Валерии - Пропущу твоё изображение через множество экзотических фотофильтров, хорошенько отретуширую в фотошопе - будешь дистиллированной красавицей, не хуже Марлен Дитрих, такой же тощей и дикой. Ты знаешь кто такая Марлен Дитрих?

Она взирала в мои глаза, прищурившись, словно стоя на горизонте, и пытаясь меня различить. Я чувствовал между нами геологические расстояния. Мы смотрели друг на друга с разных эпох и разных планет. Да, с разных планет с тёмными именами, хотя я мог её тронуть, всего лишь протянув руку - представительницу рыжей цивилизации, варварку, конопатую инопланетянку. Я даже не был уверен, понимала ли она меня вообще, может я понапрасну метал свой идиотский бисер. Вид у меня, наверное, был совершенно дурацкий. Интересно - подумал я - что она видит на моём месте. Это я для себя фоторепортёр, разочаровавшийся малый, пришей к кобыле хвост, неудачник с планеты постылой Западной Европы. Для неё я кто-то другой - но кто? Может какой-то принц, полный непонятных речей, может какое-то диковинное животное, типа древляка или дождевого червя, неожиданно выползшего перед её очи, а может вообще какая-то клякса, разумная и гнусная, как от раздавленной на стекле мухи.

- Там откуда я родом, у меня много друзей, связанных с модельным бизнесом. Хочешь я сделаю тебя фотомоделью, будешь незабвенно сверкать на подиуме и глянце? Нет проблем, могу устроить. Станешь девушкой года, дикая красота сейчас в моде, твои рыжие волосы и синие глаза быстро превратятся в тренд. Ты сможешь легко, налево и направо, торговать своей внешностью, пипл будет тебя хавать и ты надолго осядешь в грёзах озабоченных самцов. Ты, наконец, узнаешь себе цену, откроешь для себя новый мир, мир поклонников, райских интриг, фотосессий, портфолио и гнусненьких извращений. Города, куда я тебя увезу, это центры мирового зла, там всё непросто, всё исподтишка, они сверкают в ночи, словно отшлифованные амстердамскими евреями бриллианты. В них твоя красота будет тысячекратно отражаться всеми гранями профессиональной рекламы. Только скажи да.

Только кивни головой и мы покинем этот проклятый край. Зачем тебе Восточная Европа, эта многовековая сточная канава, ты сгниёшь здесь бес следа? Здесь невозможно быть счастливым - это противозаконно; здесь могут быть счастливыми только мазохисты и конченные ублюдки. Это воистину бесплодная земля: на перегное почивших поколений здесь так ничего и не появилось, ничего не произросло. Природа в этих местах оказалась неизлечимо больной, она зашла в тупик и плодит одни уродства. Законы перспективы здесь упразднены, чтобы не пугать людей, перспектива здесь противоестественна, как заблёванный фрак. Куда бы ты ни пошла всюду промозглая железобетонная серость и сырость, всюду тебя встретит стена. Отсюда надо бежать, высоко поднимая ноги, ибо эта грязь липкая, как клейстер, - в неё отхаркивали многие поколения пропащих людей. Соглашайся и я заберу тебя отсюда, вынесу на руках вон, ненаглядную мою варварку. Прочь из этой скверны, настырного хамства, смрада, алкоголизма. Если Бога убили, от он рухнул в Восточной Европе - повсюду вонь его разложения.