Планида Сергея Капустина

Разумеется, все это было по советским и очень-очень скромным стандартам. Сравнивать с тем, что сегодня зарабатывают среднего класса хоккеисты в российских клубах, просто нелепо; как и сравнивать с тем, какой капитал сколачивают наши звезды в Северной Америке. Однако важно то, что Сергей Алексеевич завершил спортивную карьеру на мажорной ноте. А тот факт, что некоторым коллегам везло больше с зарубежными контрактами, которые неоднократно продлевались и предусматривали статус играющего тренера, его, лишенного зависти, вообще не трогал.

Капустина-старшего везунчиком по жизни никак не назовешь.

Грянул дефолт! Миллионы советских людей разом обнищали.

Близкие по крови и близкие по дружбе люди уверены в том, что дефолт очень болезненно отразился на семье Капустиных. Удар под дых! Так расценивают то, что случилось с их семейным бюджетом, с их накоплениями. Однако данную важную информацию напрочь опровергает единственный человек, который знает это достоверно.

Татьяна Капустина:

«В дефолт мы ничего не потеряли, потому что… у нас ничего и не было.

Ничего!

Никаких особых сбережений».

Сергей поступил в Высшую школу тренеров. Усердия особого не проявлял, зато учеба создавала иллюзию причастности к хоккею, без которого себя не представлял.

Капустин начал выезжать с ветеранскими командами в провинцию, где их встречали и принимали как национальных героев. Кем, собственно, они и являлись.

Татьяна Капустина:

«После возвращения из Австрии семья жила на ту стипендию, которую выплачивали Сергею в Высшей школе тренеров. Уж не помню, сколько там было. И еще какие-то деньги муж получал за выступления за команду ветеранов».

Однако диплом об окончании ВШТ не пригодился – тренером Сергей Алексеевич себя не видел. Либо, что ближе, не желал видеть.

Однако выезды с ветеранами в провинцию были нерегулярными, да и польза от них была относительной из-за хлебосольства принимающей стороны…

Красавец мужчина Сергей Капустин начал терять опору под ногами.

Был как боксер, которому наносят удары по разным частям тела. Сами-то удары не ахти какие болезненные, но уж больно частые.

Под градом тех ударов судьбы не устоял.

Не сумел. Или не смог? Или не захотел? Или не суждено ему было это?

* * *

В недавнем прошлом мировая звезда, прославлявшая страну, осталась на бобах: без накоплений и без работы. И это происходило в мутные и жутко беспросветные 90-е. Ему, сильному и гордому на льду, приходилось опускаться на грешную землю, по которой ходил как все, испытывая те же тяготы, что и все, однако всеми фибрами души противясь примитивным инстинктам выживания – приспособленчеству, хитрости, нечистоплотности.

Татьяна Капустина:

«Звездности у мужа вообще не было. Ни когда играл, ни потом. На вершине не чувствовал себя, слава и популярность не испортили его, и поэтому как бы спускаться к простым людям и не надо было. Он больше общался как раз с простыми людьми…

…

…Магазины были пустынны. В Спорткомитете чемпионам мира периодически выдавали продуктовые наборы, это для нас в том положении было бы хоть каким-то подспорьем, а он не ездил туда: «Не могу я, когда кругом у людей шаром покати». Я предлагала: «Ну хорошо – завтра поезжай, забери и отдай кому хочешь».

(Леонид Рейзер. Сердечная избыточность. «Горячий лед», 2014)

Не ехал. Не воспринимал подачек. Привык своим трудом и своим талантом кормить семью.

Не ехал. Не воспринимал несправедливости. К себе. А еще острей – к людям.

Не ехал. Не воспринимал себя кем-то особенным, хотя им-то являлся по праву. По праву и получал бы продуктовые наборы от всесоюзного Спорткомитета – ведь гробил собственное здоровье и эксплуатировал собственный талант во всесоюзных первенствах и на международной арене. Так нет же. Наивность несусветная. Совестливость запредельная. Отрешенность какая-то…

Татьяна Капустина: