Планида Сергея Капустина

«Сергей всегда был рад гостям, Татьяна – гостеприимная хозяйка; у Капустиных часто собирались люди. Ухтинцы – кто проездом, кто сюда перебрался. Москвичи.

…Сидим за столом, и хозяин дома предлагает тост:

– Давайте выпьем за Ухту, за мой родной город!

Ну все дружно выпивают.

А я-то москвич коренной. Предлагаю поднять бокалы за москвичей. Сергей поддерживает, но с меньшим энтузиазмом.

Выходим покурить. Спрашиваю его:

– Серег, ты что против москвичей имеешь?

– Сань, извини, это тебя не касается. Все ж таки много здесь хитроманов всяких, больно деловых полно кругом.

Ну, конечно, не один я из москвичей гостевал у Сереги. С соседями по дому Капустины дружили. Частенько Архипыч (Котов. – Прим. авт.) заезжал; он же не москвич, из Казани он. Сидят люди за столом, выйдут покурить мужики и, случалось, чихвостят москвичей: мол, хреновые люди в столице все чаще стали встречаться…»

Примечательная картинка.

Сергей Алексеевич так и не стал москвичом. Остался ухтинцем со всеми вытекающими. Остался русским хоккейным самородком с северных суровых широт. Остался мужиком, начисто лишенным тех самых негативных черт, которые действительно присущи многим столичным жителям.

Татьяна Капустина:

«Муж не стал карьеристом. Не искал выгоды из каких-нибудь знакомств, не обзавелся «мохнатой лапой» – было в 90-е такое выражение. На курорте познакомились с москвичом, адвокатом известным; тот дает мужу визитку со словами «Звоните в любое время», а Сережа кладет куда-то визитку и забывает про нее.

В Москве муж нашел много достойных людей, многие стали нашими друзьями. Они после его ухода в 95-м помогали мне выживать в 90-е, когда мы вдвоем с сыном, с Денисом, остались…»

Однако то, что Сергей Алексеевич по существу так и не прижился в Москве, отозвалось в его судьбе, сложной и драматичной, трагической, не лучшим образом. В столицу буквально хлынул поток граждан из провинции в поисках даже не лучшей жизни – средств к существованию; многие из них действительно отличались излишней прыткостью и двуличьем, никаких моральных преград при достижении цели не имели. Встречаясь с такими, Сергей, разумеется, испытывал оторопь…

Окажись семья Капустиных в начале 90-х в Ухте, на родной для него земле, где все было ему с младых ногтей близко и понятно, трагедии, случившейся с Сергеем, быть может, удалось бы избежать…

Он так и не обзавелся кругом столичных друзей и приятелей, среди которых могли оказаться люди порядочные, умные и высокопрофессиональные. Врачи. Бизнесмены. Журналисты… Да мало ли кто мог составить его московский круг. Не о власть имущих речь… И очень возможно, что эти нормальные москвичи пришли бы к Капустину на подмогу, на выручку в годину жизни тяжкую…

А никто по существу и не пришел из тех, кто реально – сам ли, привлекая ли кого-нибудь из знакомых – способен был спасти хоккейную знаменитость от надвигавшегося беспросвета…

* * *

Капустин без галстука обходился.

Галстук – элемент мужской униформы. А он униформу ни в каком виде не переносил, разве что только хоккейную.

Галстук обязывает. А он свободным по возможности хотел себя ощущать «по жизни».

Нельзя утверждать, что никто не пытался ему помочь в этом оказавшемся мучительно сложным поиске себя в послеспортивной жизни.