Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию

Принц, герцог Ланкастер, графы Кембридж и Пембрук, мессир Жискар д'Англ и другие, ринулись в город вместе со своими людьми и полчищами мародеров. Все они были вооружены до зубов… Это было душераздирающее зрелище, когда горожане падали на колени перед принцем, умоляя: «Пощады, господин, пощады!» Но он был так разъярен, что никого не слушал… Захватчики, не внимая мольбам, предавали мечу всех, кто попадался им на пути… Три тысячи человек, мужчин, женщин и детей, было убито в тот день. И разбой не прекратился, пока весь город не был разрушен и предан огню.

Жалкое зрелище: Черный принц, которого несут в паланкине, приказывает убивать невиновных, обуреваемый бесплодной жаждой мести. Таким стал последний значительный вклад принца в войну. В 1371 году Черный принц, сломленный, слишком больной, чтобы воевать или править, вернулся в Англию. Два года спустя от английских владений в Аквитании всего-то и оставалось, что узкая полоса вдоль побережья.

Черный принц вышел из игры, и 1372 год принес Плантагенетам новые несчастья. Англия предприняла две попытки вторгнуться в Аквитанию с моря. Первый флот, под командованием графа Пембрука, был захвачен; второй флот, отплывший из Кале под командованием короля, сильный встречный ветер загнал обратно в порт. Это была последняя кампания, которой король пытался руководить лично. Попытка провалилась, и он удалился от мира: разум и тело все сильнее его подводили.

Теперь и война, и дела государства легли на плечи Джона Гонта. В военном отношении герцог, конечно, не мог сравниться со своим отцом или старшим братом, но к 1373 году под его защитой осталось не так уж много земель. Правивший в Бретани проанглийский герцог Жан де Монфор был вынужден бежать к английскому двору. Аквитания пала, и от территорий, отошедших к Англии в 1360 году, остались жалкие крохи. Шевоше, которыми в 1373 году Гонт командовал лично, не принесли успеха из-за осторожной стратегии французов, которые увиливали от боя, доводя англичан до полного изнеможения. Пролив заполонили пираты. Для многих, особенно для богатейших лондонских торговцев шерстью, угроза морским перевозкам стала настолько актуальна, что они фрахтовали частный флот для самозащиты. Английские претензии на французский трон обернулись такой же пустой юридической фикцией, как и всегда начиная с 1340 года. Все, что оставалось, – это просить мира, и в 1375 году в Брюгге Англия и Франция заключили перемирие сроком на год.

Палата общин, заседавшая в здании капитула, знала обо всех этих бедствиях не хуже любого в королевстве. В конце концов, это к ним регулярно поступали запросы на взыскание новых налогов для финансирования безрезультатных кампаний начала 1370-х годов. Чтобы никаких сомнений не осталось, свидетельствует Анонимная хроника, когда парламент начал работу, канцлер сэр Джон Найвет, стоя перед собравшимися, рассказал, «что королевство Англия в опасности и под угрозой уничтожения неприятелем… и поэтому сэр Джон от имени короля просит о помощи и поддержке в борьбе против его врагов». Король, сказал он, просит налога в «1/10 с клириков и в 1/15 с мирян». Перемирие, заключенное в Брюгге, закончится, и через год снова будет нужно воевать. Знакомая история.

Но провалы в международной политике были только частью проблемы. В стране росло ощущение, что уверенное, харизматичное правление, к которому привыкли за годы царствования Эдуарда, сменилось вакуумом власти. Как это все было не похоже на славные дни, какие некогда знавала Англия! «Мало-помалу все радостные и благословенные вещи, везение и процветание угасали и таяли», – писал хронист Томас Уолсингем.

Король, как и его старший сын, сдался немощи и потерял дееспособность. Двор Эдуарда, некогда обитель рыцарского духа, заполонили ненасытные прихлебатели во главе с Алисой Перрерс. Амбициозная любовница короля годом ранее до глубины души возмутила общественность, продефилировав на лошади по Лондону, по дороге из Тауэра на турнир в Смитфилде, разодетая, как Леди Солнца. Она разряжалась в пух и прах за счет стареющего короля, пока страна слабела от неустроенности. В графствах углублялся кризис законности и правопорядка. Великие магнаты конфликтовали друг с другом. Епископы были недовольны: чтобы расплатиться с папой римским за посредничество на переговорах в Брюгге в 1375 году, Джон Гонт впервые с 1340-х годов разрешил обложить английских клириков налогом в пользу папы.