Пласидо Доминго. Мои первые сорок лет

1982 год прошел для меня под знаком «Травиаты». Я принял участие в экранизации оперы, осуществленной Франко Дзеффирелли. В роли Виолетты выступила Тереза Стратас, Жермона играл Корнелл Макнейл, оркестр и хор пригласили из «Метрополитен», дирижировал Джимми Ливайн — его работа была просто великолепной. Мой же путь к фильму оказался довольно извилистым. Сначала Франко и сэр Джон Тули предложили мне принять участие в фильме, который предполагалось снимать, базируясь на новой постановке «Травиаты» в «Ковент-Гарден». Но постановка не состоялась, да я и не смог бы в ней участвовать, даже случись это, поскольку время предполагаемой премьеры приходилось как раз на срок одного из моих ангажементов в «Метрополитен». Затем проект превратился в чисто кинематографический, но сроки, к сожалению, опять оказались для меня неприемлемы. Тогда на роль Альфреда пригласили Хосе Каррераса. Тот подписал контракт, но и у него возникли сложности с расписанием выступлений. Чтобы сниматься в фильме, ему надо было отказаться от нескольких спектаклей в парижской «Опера», однако администрация театра не разрешила Каррерасу отменить спектакли. Возникла довольно неприятная ситуация, и в конце концов Хосе пришлось расстаться с мыслью об участии в фильме. Франко вновь обратился ко мне, и, совершенно неожиданно, в тот момент я сумел помочь ему. Напомню, что три года назад я выручил театр «Колон», срочно заменив заболевшего тенора на трех спектаклях «Девушки с Запада». В мае 1982 года по плану я должен был спеть в Буэнос-Айресе семь спектаклей «Тоски», и мне показалось, что я вправе отказаться хотя бы от нескольких из этих спектаклей, чтобы принять участие в таком уникальном предприятии, как съемки фильма «Травиата». Администрация театра любезно пошла мне навстречу.

Съемки проходили в Чинечитта в Риме и заняли больше времени, чем мы предполагали. В результате я мчался в Рим то из Буэнос-Айреса, то из Вены, то из Барселоны или Мадрида, где у меня были долгосрочные контракты. Работа над фильмом потребовала огромных усилий, большого напряжения, но результаты оправдали усилия. Киносъемки очень изматывают актера, но, поскольку фонограмму записывают заранее, голос не устает. Поэтому киноработа не мешает параллельно петь в театрах.

Когда начались съемки, выяснилось, что в точности придерживаться заранее составленного графика съемок практически невозможно. Меня попросили отказаться от следующих контрактов. Я должен был ехать в Аргентину, но продюсеры фильма уговаривали меня остаться в Риме, поскольку началась война на Мальвинских (Фолклендских) островах, и у меня, таким образом, появился прекрасный предлог отказаться от аргентинских спектаклей. Все знакомые наперебой твердили, что в театре «Колон» работать будет, конечно же, невозможно, что ко мне, по всей видимости, резко изменится отношение со стороны аргентинцев, поскольку я часто выступаю в Англии и Соединенных Штатах. Но раньше я уже обращался к администрации театра с просьбой об отмене нескольких спектаклей, и мне это позволили. Помня о любезности руководства театра «Колон», я не хотел изменять своему слову и решил, что должен выполнить свои обязательства, ведь я ни за что не нарушил бы контракт с «Ковент-Гарден», если бы он пришелся на то же время. Моя родина не участвовала в военном конфликте, и я считал, что должен сохранять нейтралитет. Продюсеры предупредили меня, что, если я попаду в Аргентине в ловушку — не будет, например, работать аэропорт, или произойдет что-то непредвиденное,— компания, которая субсидирует съемки фильма, не заплатит мне ни гроша за дни простоя. Я обещал, что на всякий случай каждый день буду заказывать себе билеты на самолет, чтобы иметь возможность улететь немедленно. Случись что-то серьезное, я в конце концов улетел бы через Монтевидео (Уругвай).