Плата за молчание

Бетти Мартин не имела представления ни о прошлом Джима Нэшвилла, ни о том, где он родился, ни о том, есть ли у него друзья. Но ей вспомнилось, что Джордж мимоходом упомянул об обстоятельствах их знакомства. Это произошло в Атланте, когда Джорджу понадобилось устранить какие-то неполадки в машине. Была уже полночь, но Нэшвилл, работавший мойщиком в гараже, охотно согласился помочь Джорджу, а затем с радостью принял предложение пойти к нему в шоферы. Однако где именно в Атланте находился этот гараж, Джордж не рассказывал.

Очень довольный полученными сведениями, Хантинг спрятал блокнот и шариковую ручку и поднялся.

- Это наверняка поможет нам найти его, сударыня. Большое спасибо. Возможно, он вернулся именно туда. А если нет, в гараже нам все равно что-нибудь да сообщат.

Когда комиссия по расследованию убийств уехала, в дверях зимнего сада возник шериф. В ответ на вопросительный взгляд Бетти Мартин он пояснил:

- Майор Хантинг приказал мне остаться здесь, сударыня. Для вашей охраны.

Бетти Мартин понимающе кивнула, после чего шериф, в свою очередь, спросил:

- Выяснили они что-нибудь? Он вам не говорил?

- Они считают убийцей Нэшвилла и сейчас разыскивают его.

Шериф промолчал. За последние часы и у него мелькала эта мысль. После того как Джордж Мартин уволил Нэшвилла, тот сильно напился в одном из негритянских трактиров и всячески поносил белых. Все они, дескать, свиньи и Мартин тоже не исключение, он еще похлеще других. Хозяин трактира позвонил в полицию и выдворил Нэшвилла на улицу. Впрочем, когда Брукс в полицейском участке помещал его для вытрезвления в арестантскую камеру, Нэшвилл снова был настроен вполне благодушно. Утром он извинился за свое поведение и сказал, что намерен вернуться в Атланту, чтобы приискать другую работу.

Только на прямой вопрос Бэтти Мартин, думает ли и он, что убийца Нэшвилл, шериф ответил:

- Не знаю, сударыня. Но для Гриффина это было бы плохо. Боюсь, очень плохо. У фермеров это пробудило бы прежнюю ненависть, и они заставили бы всех черных расплачиваться. Все труды вашего мужа, все сделанное им в последние годы ради того, чтобы здесь царили мир и порядок, - все оказалось бы напрасным!

Бетти Мартин только устало пожала плечами, точно ей было безразлично, что теперь будет, раз муж мертв.

- Пожалуйста, сударыня, - настоятельно попросил Брукс, - не рассказывайте об этом в городе, пока ничего еще не доказано. Одного лишь подозрения может оказаться достаточно, чтобы случилась беда…

Бетти Мартин ничего не ответила; только уже выходя из зимнего сада, она сказала:

- Если вам непременно надо оставаться здесь, располагайтесь в гостиной. Мне хотелось бы побыть одной.

На другой день полицейские патрули с раннего утра охотились за Джимом Нэшвиллом по всей Атланте и к обеду задержали его в дешевой закусочной. Без предъявления ордера на арест и без всяких объяснений пятеро полицейских схватили его, когда он отходил от кассы с тарелкой жареного картофеля в одной руке и бутылкой кока-колы в другой. Они повалили его на пол, грубо скрутили руки, так что он вскрикнул от боли, надели наручники, сковали цепями ноги и, как колоду, поволокли в ожидавший на улице полицейский автомобиль. Прежде чем успела собраться толпа, машина уже умчалась, оглушительно завывая сиреной.

Первый допрос состоялся в холодной камере, лишенной окон. Джим Нэшвилл с залитым кровью лицом сидел, привязанный крепкими ремнями к канцелярскому креслу, точно к электрическому стулу. Позади него стоял полицейский с бычьей физиономией и, когда он, теряя силы, ронял голову на грудь, толкал его в спину автоматом.

Напротив Джима, на краешке стола, рядом с телефоном, сидел майор Хантинг, победоносно скрестив на груди руки и болтая ногами. Спокойно, точно речь идет о сущих пустяках, обратился он к арестованному:

- Ну, Джимми, выкладывай, куда девал пистолет. Тебя еще сегодня должны перевезти в Гриффин.

Слишком потрясенный бесчеловечным обращением, Нэшвилл не решался спросить, почему его задержали и в чем, собственно, обвиняют. Он даже еще не знал об убийстве Джорджа Мартина, так как впервые сообщение об этом появилось лишь в дневных выпусках газет. Он только покорно поднял голову и испуганно произнес:

- Сэр, у меня нет пистолета, у меня никогда его не было.

- Не болтай глупостей, Джимми. Нам все известно. Это «уэбли» 38-го калибра. - Хантинг взял со стола пластмассовую коробочку с пятью пулями, извлеченными из

тела Джорджа Мартина. Перекатывая их на ладони, он сказал: - Вот они тут. Эксперты узнали их с первого взгляда. Калибр 38-й, а по нарезке ясно, что стреляли из пистолета «уэбли».

- Мне очень жаль, сэр, но я не знаю ни о каком «уэбли».

Хантинг продолжал сохранять удивительное дружелюбие:

- Ну ладно. Ты, возможно, слишком глуп, чтобы разбираться в системах оружия. Но пистолет у тебя есть. Так скажи наконец, где он.

Все еще не подозревая истинной цели допроса, Нэшвилл вежливо возразил:

- Вы ошибаетесь, сэр. Вы меня с кем-то путаете. У меня никогда не было пистолета. Да и к чему он мне?

Хантинг снова спрятал пули в коробочку: