Плата за одиночество

Чувствовать себя неупущенной возможностью было не очень приятно. Но лучше уж честная и неприятная правда, чем красивая возвышенная ложь. Все это я прекрасно понимала и усиленно старалась не обижаться на своего спутника. Получалось не очень хорошо.

– Но никакого плана у меня не было. Ни относительно вашего магазина, ни относительно тебя, – твердо сказал Рудольф.

Заявление Рудольф сделал очень громкое, только вот незадача – никак не соответствовало оно тому, что было сказано чуть раньше. По всему выходило, ему нужен был доступ в магазин иноры Эберхардт, что он рассчитывал получить через меня. И то, что он пришел на следующий день в качестве лица, якобы мной заинтересованного, на самом деле была просто маска. Маска сотрудника Сыска, который хотел оглядеть помещение магазина изнутри и сделать вывод. Правда, для этого недостаточно осмотреть один лишь торговый зал, но в подсобные помещения он рассчитывал попасть, когда я приму его ухаживания. Вот только что Рудольф там собирался найти?

– В магазине нет личных вещей продавщиц, – с мрачным удовлетворением сказала я. – От Марты ничего не осталось. И от Сабины тоже. Инора Эберхардт не разрешает ничего хранить у нее и внимательно за этим следит.

– Подслушки боится? – усмехнулся Рудольф. – Смотрю, у вас много общего в вопросах подозрительности.

– Я не знаю, чего она боится. Мне озвучили требования, и я их выполняю, – ответила я. – Считаешь, у нее нет для подозрительности никаких оснований?

– Да нет, не считаю, – ответил он. – Мне известно, что рецепты у нее предлагали купить, но она отказывалась. Якобы обещала сестре, что все они останутся внутри семьи. После чего в ее дом неоднократно пытались проникнуть, а когда ни одна из попыток не увенчалась успехом – подкупить продавщиц. Но с ними иноре Эберхардт обычно везло – либо оказывались слишком честными, либо уровень Дара не позволял понять, что хозяйка делает. Я уверен, что твоя Сабина, если бы могла, продала сведения, даже на миг не задумавшись.

– Она не моя, – мрачно ответила я. – И давай не будем о погибшей говорить плохо.

– Я не говорю плохо, я говорю правду, – возразил он.

– Нет, ты предполагаешь. Что она сделала бы, если бы у нее был Дар, – возразила я. – Этого она и сама не знала. Я вот думаю, имей она Дар, ни за что не пошла бы на такую работу.

– Возможно, – согласился он. – Но речь не об этом. А о том, что к продавщицам искали все новые подходы и денег на это выделялось все больше. Тебе, кстати, еще никто ничего не предлагал? Для целей злоумышленников ты подходишь идеально. Приличный уровень Дара, только обучить немного – и вперед, на получение рецептов.

– Наверное, я слишком мало там работаю, – обиженно сказала я.

Сложно было сказать, что именно меня задело – то, что не предлагали, или то, что Рудольф считает меня способной на торговлю чужими секретами. Да, я сирота, денег у меня совсем нет, но это не значит, что отсутствует гордость или порядочность.

– Я уверен, ты отказалась бы, – польстил мне Рудольф, правда, не знаю, насколько искренне.

– Ты меня слишком мало знаешь, – заметила я.

Тут как раз принесли заказанный нами ужин, и мы оба замолчали, отдавая дань еде. Я лично сегодня поняла, что гномскую кухню очень люблю, и, пожалуй, не отказалась бы прийти сюда еще раз и даже в той же компании. Блюда показались несколько непривычно острыми, но нас в приюте приправами не баловали, поэтому пока все, что я ела, имело для меня очень выразительный вкус.

– Чтобы понять, что ты за человек, – достаточно, – продолжил Рудольф. – Ты на такое не пойдешь. Судя по рассказам людей, близко знавших Марту, она тоже не согласилась бы торговать чужими секретами. Магичка она была не из сильных, но увидеть и понять, что делает инора Эберхардт, могла. Другое дело, что процесс от и до она ни разу не видела, так ведь?

– Откуда мне знать? – пожала я плечами. – Я тогда в магазине не работала. А меня саму инора Эберхардт только раз просила помочь. И крем, который я относила, доделывала без моего участия.

– Насколько я успел узнать, когда инора Эберхардт привлекала посторонних, она ингредиенты раскладывала по баночкам с номерами.

Я нехотя кивнула в подтверждение его слов – в тот единственный раз, что я помогала своей нанимательнице, узнать, что же я подавала, было совершенно невозможно. Более того, дозы были такими маленькими, что, наверное, захоти я отсыпать хоть самую малость, пришлось бы брать все, и в заготовку крема ничего бы не попало, а такое не могло пройти незамеченным.

– Но инора Эберхардт не учитывала, что в памяти все остается, – продолжил Рудольф, – и при желании маг-менталист это может вытащить.

– У квартирной хозяйки Марты было ментальное вмешательство, ты говорил, – вспомнила я.

– Да, – подтвердил он. – Слабое и едва уловимое ко времени, когда девушку начали искать. Если бы промедлили с поисками, то и не обнаружили бы ничего, там оставалась всего пара дней до полного исчезновения следов.

– Оно может и не быть связано с пропажей Марты, – заметила я.