Платформа

– Возможно, Соламэн, – ответил я, – но Пековин постоянно разрастается. Ты строишь склад в относительной близости и принимаешь риски. Часть продукта заберет планета, часть – воры, но, когда Пековин дотуда дотянется, твоя земля будет инкорпорирована и начнет стоить гораздо больше. – Я убедился, что привлек его внимание. Идея со складом возникла у меня сразу, как он обозначил условия задачи, а детали появлялись, пока я говорил. Конечно, я все еще мог ошибаться. В голову приходили новые переменные, и нужно было либо отбрасывать их, либо использовать. – Если ты пользуешься землей вне текущей обитаемой зоны, то получаешь льготы на освоение, а если ты отстроишься на этой земле и будешь ей пользоваться десять лет до ее инкорпорации в Пековин, то она твоя без налога на непредвиденную прибыль.

Соламэн медленно кивнул:

– Ты и это знаешь?

Числа вспыхивали у меня в голове, пока я их проговаривал:

– Последние десять лет Пековин разрастается в среднем на десять метров и десять сантиметров в год. Последние пять лет среднее значение составляет десять метров восемьдесят сантиметров. Если допустить экспоненциальное увеличение этого роста и рассчитывать на преференции через десять лет, то получается, что нужно построить склады в одном километре восьмистах метрах от нынешней границы, чтобы максимизировать налоговые льготы и минимизировать самые значимые факторы потерь. Это выгодное вложение.

Соламэн подмигнул мне правым глазом.

Нет. Он не подмигнул. От движения губ у него дернулось пятно на щеке и слегка натянуло веко. Раньше я этого не замечал.

– Все куда сложнее, Алеф, – сказал он, – но ход твоей мысли верен. Ты коснулся примерно восьми процентов переменных и еще не до конца понимаешь налоговые последствия, но ты пытаешься. Вернись к своему трехлетнему плану экспорта и объясни его.

Мне не казалось, что он меня отчитывает. С отцом было так же: каждый раз, когда я думал, будто вспорхнул на несколько ступеней вверх в его учебном плане, он показывал, насколько велик еще предстоящий мне путь. Мысль о том, что есть нечто большее, ви́дение его, всегда меня поощряла. Я сосредоточился и сказал:

– Продажи на Хладе больше, если там знают, что бренди попадает к ним только раз в три года. Это повышает цену. С каждым годом на складе собирается все больше излишков, и каждые три года их становится достаточно, чтобы заполнить ЗвездоГруз.

– А почему тебе нужен именно ЗвездоГруз?

– Потому что это самое крупное грузовое судно. Дешевле использовать один ЗвездоГруз, чем десяток кораблей поменьше. Рентабельность больше.

Соламэн покачал головой.

– Только не на Хладе, и уж точно не во время прилива. Уничтожь ветер твой единственный ЗвездоГруз – и у тебя больше нет товара. А ты не застрахован. Никакой страховщик не прикоснется ни к чему летящему на Хлад в сезон прилива. С малыми кораблями выгода больше. – Он был мной недоволен и не скрывал этого. – Взгляни на статистику рисков, Алеф. Обращайся с числами по-взрослому.

Он меня бранил, но тем не менее это был первый раз, когда он назвал меня взрослым. Осмыслив это, я сказал:

– Нет. Посмотри на это в многолетней перспективе. За десять лет, потеряв всего один ЗвездоГруз, ты получишь бо́льшую прибыль. И учти еще один фактор. Пираты Лигата грабят один из десяти меньших грузовозов. – Я подумал о Жанкиле, вспомнил его напряженный голос и попытался представить, что он видел за годы своей жизни. – Лигат не трогает ЗвездоГрузы. Они слишком велики и хорошо вооружены, это не стоит риска.

Соламэн сурово на меня посмотрел:

– Это теоретическая задача, Алеф. Мы просто изучаем налоги и торговлю. Если мы вводим в уравнение Лигата, то придется учесть и то, что он заметит, как ты используешь ЗвездоГруз, и проследит его до Пеко. Его солдаты попросту наведаются к тебе на склад. Твой товар не доберется до корабля. Он возьмет свои десять процентов напрямую и, если повезет, всего лишь переломает тебе руки в качестве пени. Об этом ты не подумал, Алеф.

– Нет, подумал. И вообще, Соламэн, это не теория. Невозможно изучать налоги и торговлю в Системе, не учитывая Лигата и Дрейма. Я работаю на Дрейма. Лигат не осмелится вторгнуться в его дом.

Соламэн хихикнул.

– Лигат непредсказуем. Даже и не пытайся угадать, как он поступит. К тому же, Алеф, в задаче не было указано, что ты работаешь на Дрейма.

– Это константа, – ответил я ему. – Я об этом не забываю.

Тринадцать. Рейзер

ДАННЫЕ ЗАГРУЖЕНЫ, ПАМЯТНИК ОЧИЩЕН И ПЕРЕЗАПУЩЕН. ПРОЦЕДУРА ЗАВЕРШЕНА. ВЫ НЕ ИНИЦИИРОВАЛИ БОЛТОТРЕП, ПУСТЕЛЬГА ПРАХ. ЖЕЛАЕТЕ ПРИСТУПИТЬ К БОЛТОТРЕПУ?

– Я не в настроении, – сказала Рейзер.

РАССКАЗ О БЕЙЛЕ СОДЕРЖИТ ВОСЕМЬДЕСЯТ СЕМЬ ПРОЦЕНТОВ ПОЗИТИВНЫХ ФАКТОРОВ. ОН ЗАВЕРШЕН?

– Нет.

– ТАЛЛЕН БЫЛ БЫ ХОРОШИМ СУБЪЕКТОМ.

На мгновение она оцепенела.

– Я не закончила с Бейлом. Даже имя ему не придумала.

ДАННАЯ ПРОГРАММА МОЖЕТ ПОДОБРАТЬ ЕМУ ИМЯ. ВАРИАНТЫ ИМЕН, ВЫБРАННЫЕ ДАННОЙ ПРОГРАММОЙ, ПОВЫШАЮТ ПОКАЗАТЕЛИ УДОВЛЕТВОРЕННОСТИ ЧИТАТЕЛЕЙ НА ТРИ ПРОЦЕНТА ПО СРАВНЕНИЮ С ВАРИАНТАМИ ПУСТЕЛЬГИ ПРАХ.