Платформа

– Ты правильно сделал, что не связался с предателями. Это хорошо. От тебя я именно этого и жду. Но женщина не могла знать, как надо поступить. Почему она сама ни с кем не связалась перед тем, как сказать тебе? Она дура? Может, мне от нее избавиться?

– Нет. Она хороша. – Это была правда. Пайрева не спугнула подозрительные компании только потому, что не была уверена. То, что она сначала обратилась ко мне, было лишь счастливой случайностью, но вот то, что она заметила эти признаки, говорило о таких проницательности и уме, которых я в ней и не подозревал. Возможно, я сам не заметил бы этого настолько быстро, если бы она меня не предупредила.

– Она очень хороша, – сказал я. – Оставьте ее.

Соламэн сказал бы избавиться от нее, просто чтобы меня защитить, но его в кабинете не было.

Мадлен усмехнулась.

Я понял, что Дрейм намеренно задал мне вопрос, пока не было Соламэна.

Пока я думал о Пайреве в этом новом свете и почему-то еще вспоминал, как блестят в движении ее светлые волосы, пришел Беллегер.

Семнадцать. Бейл

Бейл скатал одежду в комок, засунул в шкафчик и натянул летный костюм. Мышцы все еще побаливали. Хорошо было впервые после выписки вернуться к Потоку. Бейлу всегда лучше всего думалось здесь, а он должен был разобраться в том, что случилось в канализации.

Заняты были только восемь других шкафчиков. Неудивительно, учитывая сегодняшнюю погоду. Даже здесь, в раздевалке, в пятидесяти метрах от стартовых ворот, чувствовалась вибрация. Он опустил визор, глотнул очищенного воздуха, потом взглянул на данные по скорости ветра на основных виражах. Проверил плавники на предплечьях и надел перчатки. Разминая руки, залез под световой душ – проверить, нет ли прорех на костюме, – и нашел одну на костяшке: утечка выглядела как черный шип. Десять минут ушло на то, чтобы как следует заделать дырку, а потом Бейл снова принял душ. На этот раз костюм держал давление.

Бейл прошел по коридору. Воздух уже гудел, зажглось предупреждение о турбулентности.

Может, стоило взять с собой Рейзер. Он обещал ей полет в Потоке. Но за неделю, прошедшую с его выписки, она ни разу с ним не связалась. Может, не знала, что его выпустили. Может, это он должен был ей сообщить.

У входных ворот он почувствовал адреналиновый жар. Заглянул в головокружительную пустоту, шагнул с края и нырнул, выпустив шедшие от бедра до лодыжки плавники; воздушный поток сразу подхватил его и понес сначала вниз, а потом, медленно, вверх, к стартовым воротам и свободному ветру.

Размеренно работая плавниками, Бейл посмотрел влево и вправо, завизорил трассу за стартовыми воротами. Немногие сегодняшние летуны выглядели черными слезами на ветру. Сегодня никаких новичков. Ничьи медлительность или выпендреж не испортят полет. Он обещал быть хорошим.

В последние несколько мгновений входного планирования Бейл размялся, прочертил плавную змейку и сделал несколько легких кувырков. Визор считывал для него скорость ветра, подсвечивал течения и завихрения. Программа была настроена так, чтобы выдавать только приблизительные значения. Бейлу было все равно, что наименьшая скорость составляет триста километров в час, а наибольшая – триста двадцать восемь. Ему была важна только разница между ними, а сегодня она была одной из лучших в его жизни.

Неожиданно Бейла ударила мысль, что его могло здесь и не быть. Он мог умереть. На мгновение он завилял из стороны в сторону.

В воздухе повисло написанное светом предостережение. «ВПЕРЕДИ ПОСЛЕДНЯЯ ВОЗМОЖНОСТЬ ВЕРНУТЬСЯ».

Бейл стабилизировался, нырнул ровнехонько в первое «О» «ВОЗМОЖНОСТИ», сделал еще один кувырок и выровнялся. Миновал выходную трубу и пролетел сияющее кольцо стартовых ворот.

На левом бедре натянулась мышца, и Бейл, не задумываясь, напряг ее и чересчур резко ворвался в открытую трубу. Теперь он был в основной части Потока.

Входная турбулентность была жесткой, и первые несколько кэмэ он летел медленно, лениво покачиваясь из стороны в сторону, расслабляя потянутую мышцу и входя в ритм полета. Это было самое лучшее время – когда весь маршрут с его вечно изменчивыми течениями был еще впереди, сотни кэмэ развилок, поворотов и стремительных ветров.

Мимо промчался другой летун, более жадный до скорости, и Бейл узнал его по типичной расхлябанности, легкой неотрегулированности бедренных плавников. Кажется, парня звали Грейф. Бейл проследил, как тот несется ровно посередине трубы, достаточно быстро, но не рискуя по-настоящему.

Сзади никого не было, так что Бейл позволил ветру какое-то время нести себя, потом сделал несколько резких движений плавниками, парочку оборотов и винтов, пока не убедился, что с ногой проблем нет.

Детектор крови на очках зафиксировал пятна за спиной У. Щелк-щелк-щелк. Кровь Таллена? Но Таллена обнаружили в боковой трубе, а источник был дальше, по ходу главной. Может, очки заглючили. Не в первый раз. Но это была не единственная странность.