Плато Дьявола

— Не считая того обстоятельства, что они убили больше тридцати солдат во время… э-э-э… «первого контакта»? В последующие годы мы провели сотни исследований и занимались моделированием. Возможно, у вас будет шанс увидеть документальные свидетельства своими глазами. Будь у вас чуть побольше объективности и чуть поменьше высокомерия, вы бы этого вопроса не задавали. — Раш выдержал паузу. — Ваше нежелание слышать правду вполне понятно. Все мы хотели бы верить в дружелюбную, гостеприимную Вселенную. Но это несбыточные мечты, наивные и утопичные. Монтесума позволил себе увлечься точно такой же вполне понятной фантазией, когда принимал Кортеса как божество. Все мы знаем, чем это закончилось: крушением его цивилизации. — Раш снова помолчал, переводя взгляд с Таппана на Нору и обратно. — Пойдите ночью в девственный лес. Вы заметите, что жизнь в нем бьет ключом: повсюду насекомые, пауки, ящерицы, лягушки, змеи, птицы и всевозможные звери, мелкие и крупные. И чем же они все заняты? Охотой. Эволюция породила беспощадную борьбу за ресурсы, вспомните об окровавленных зубах и когтях природы[35]. Вот единственная универсальная, вечная константа. Галактика — ночной лес, по которому рыщут охотники. Их добыча — ресурсы. Они выискивают планеты, чтобы разграбить их. Выслеживают зарождающиеся технологические цивилизации и истребляют их, избавляясь от потенциальных конкурентов. Первая коммерческая радиопередача вышла в тысяча девятьсот двадцатом году, и с тех пор мы беззаботно посылаем сигналы в космос. Сейчас любая планета в пределах ста двух световых лет слышит нас. И что мы получили в результате? Розуэлл.

— Глупости, — возразил Таппан. — Это всего лишь догадки.

— Мне бы хотелось считать вас умным человеком. Я упоминал Монтесуму. Вспомните, что происходило в последующие века — наши сограждане, даже наиболее прогрессивные из них, процветали, порабощая других. А сегодня мы разграбляем собственную планету намного быстрее, чем она успевает восстанавливаться. — Раш покачал головой. — Технологический прогресс и развивающийся разум только выводят нашу жестокость на другой уровень. Если окажемся в когтях инопланетной расы, ничего хорошего нас не ждет.

— Какова нынешняя задача вашей спецслужбы? — спросила Нора.

— Разумеется, со временем она менялась. Мы остаемся маленьким тайным подразделением военной разведки, наше существование посвящено лишь одной цели: спасти планету. Часть этой миссии — насколько возможно, снизить угрозу для Земли. А другая ее часть очевидна: изучить зонд, попытаться понять его сложное устройство и, когда наступит время, рассказать о нем правду и помочь миру подготовиться к вторжению.

— «Снизить угрозу для Земли», — повторил Таппан. — Полагаю, для этого вы устраняете астрономов и физиков, способных совершить прорыв в неугодных вам областях? А также выводите из строя спутники и оптику космических телескопов? Уничтожаете ракеты во время взлета, а шаттлы в момент приземления — с ни в чем не повинными людьми на борту?

Раш откинулся на спинку стула и махнул рукой:

— Мы пресекаем утечки. Предателей убираем по-тихому — взять хотя бы те трупы, которые вы нашли в пустыне. В крайних случаях обходимся без слабой системы уголовного правосудия. Наши оперативники не устраивают пальбу по любому поводу, и мы даем добро на проведение акции, только когда чьи-то нежелательные действия ставят нашу планету под величайшую угрозу.

— В таком случае вы точно не одобряете SETI, — заметил Таппан. — Или активный, а не пассивный подход к делу.

Раш промолчал.

— Кстати, где Битан? Что вы с ним сделали?

— С одним из опаснейших людей на планете? С самим автором проекта КИР? С человеком, который собирался кричать о нашей роли на всю Галактику? Мы исполнили свой долг.

— И должно быть, с удовольствием?

Раш вздохнул.

— Я не пожалел времени, чтобы рассказать вам о нашей миссии. Вы спорили и возражали, но я терпеливо сносил ваше невежество. Дело в том, что вы оба можете стать полезными членами нашей организации, особенно сейчас. Но время дорого, а у моего терпения есть предел. — Раш встал. — Я ненадолго с вами расстанусь, а вы получите возможность обсудить мое предложение.

Он кивнул охранникам. Те вывели Нору и Таппана из кабинета, прошли с ними по длинному коридору, затем по второму и наконец остановились возле одной из камер с бетонными стенами, — похоже, здесь располагался небольшой тюремный блок. Их провели внутрь, стяжки на руках разрезали. А потом тяжелая металлическая дверь захлопнулась.

Нора огляделась. Узкая койка с одеялом, раковина и металлический унитаз.

Потирая запястья, Нора машинально села на койку. Таппан медленно опустился рядом, его лицо было в запекшейся крови. Он обнял Нору, и они замерли, молча прижавшись друг к другу.

56

Сознание возвращалось с трудом. Воцарившаяся кругом темнота, когда вертолет ударился о землю, не спешила рассеиваться, и на секунду Кори охватила паника: неужели ослепла? Но стоило полной грудью вдохнуть душный, горячий воздух, и Кори сообразила, что вокруг клубится густой темный дым.