Плацдарм

Докладчиком назначили академика Сырина — одного из лучших специалистов в СССР по квантовым эффектам, включая туннелирование через барьер. Докладчик начал с преамбулы, в которой кратко изложил историю вопроса, включая описание первых опытов по созданию коридоров между параллельными мирами и недавние безуспешные попытки остановить их схлопывание. Академик отдал дань работам профессора Громова на этом этапе. Не менее важным, по мнению докладчика, было обнаружение ключевого эксперимента Франца Штирнера, повлекшего разделение прежде единого мира на две независимые ветви.

Затем докладчик перешел к последней работе Громова — а именно, предсказанию катастрофических последствий слияния параллельных миров.

Саша насторожился — хотя он был молодым ученым, но уже хорошо знал этот тон — когда работу вроде бы хвалят, но между строк уже слышится приближающееся «Однако…». Саша покосился на Громова — тот по-прежнему слушал докладчика с непроницаемым видом, так что нельзя было сказать — почувствовал он то же самое, или нет.

Описав основные результаты Громова — надо сказать, это академик сделал корректно, не придерешься — Сырин перешел к критике. И вот тут прозвучало то самое «однако».

— В представленной работе рассмотрены стационарные решения уравнений, описывающие взаимодействие двух мировых ветвей, возникших в определенный момент, — говорил академик, — однако следует учесть зависимость от времени матричных элементов, определяющих вероятность туннелирования между мирами, и, в конечном итоге, связанные с ним эффекты, включая возможность формирования коридоров между мирами, а также их слияние.

Громов, невидящим взглядом смотрел на докладчика. Саша знал это взгляд — профессору хватило пары слов, чтобы ухватить основную идею академика Сырина, и теперь Громов во время его доклада пытался в уме прикинуть, что это изменит.

— Я не буду здесь приводить подробные вычисления, — сказал академик, — оглашу только результат.

Он достал из портфеля пачку листов и обратился к секретарю: — Раздайте, пожалуйста.

Это было краткое изложение работы Сырина: начиналось оно с уравнений, предложенных Громовым, затем те же уравнения были переписаны с добавлением зависящего от времени слагаемого, далее академик описывал метод решения, и, наконец демонстрировал результат, обведенный прямоугольником для наглядности.

Саша едва удержался от возгласа удивления — как они с Громовым, так долго занимаясь проблемой, могли упустит столь важный и одновременно простой подход! Сырин доказал, что учет временной зависимости приводит к умножению величин матричных элементов, определяющих силу связи между мирами, на слагаемое, экспоненциально убывающее с ростом времени, прошедшего с момента ветвления. Это значит, связь между мирами слабеет, и с этим ничего нельзя поделать…

— Каково характерное время затухания матричных элементов? — спросил Громов.

— Хороший вопрос, — оживился академик, — конкретные величины зависят от многих параметров, и это еще предстоит рассчитать…

— Одну минуточку, товарищи ученые, — прервал их генерал Синицын. — У вас еще будет возможность обсудить и подискутировать. Вячеслав Сергеевич, — обратился он к Сырину, — с практической точки зрения что означают ваши результаты?

Академик, как настоящий теоретик, не очень любил такие вопросы, но президент Академии предупредил — именно об этом его спросят, так что надо быть готовым.

— Товарищ генерал, это означает вот что: чем больше времени проходит с момента ветвления, тем слабее связь между мирами. Именно этим обусловлено недавнее закрытие коридоров.

— То есть профессор Громов ошибается, и включение установки Штирнера не приведет к слиянию миров? — без обиняков спросил генерал.

— Не совсем так. Слияние миров с катастрофическими последствиями, описанными товарищем Громовым, по-прежнему возможно, просто вероятность такого слияния уменьшается с течением временем.

— Вероятность? — переспросил генерал. — Что это значит?

Сырин на секунду замешкался, прикидывая, насколько сильно ему надо спуститься со своих академических высот.

— Например, при десяти подряд запусках установки Штирнера ничего не случится, а вот на десятый произойдет описанная профессором Громовым катастрофа.

— Один из десяти? Именно так?

— Это был только пример, — ответил академик. — Точную вероятность я пока не могу сказать.

Генерал откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по столу, что было признаком недовольства. Опять двадцать пять — из этих ученых невозможно вытащить конкретное утверждение, особенно у теоретиков! Все «примерно, оценочно, по порядку величины…». Черт те что!

— Сергей Иванович, вы можете что-нибудь добавить? — спросил генерал у президента Академии.

Тот предвидел такой поворот событий и заранее подготовился: