Плацебо

Первой выходит Луна, на ней мужской костюм, вальяжной походкой она приближается к сцене. Не поднимается, все равно происходящее транслируется на больших экранах по обе стороны от основной сцены. Шляпу не снимает. Достает из кармана пиджака трубку. Растерянно мотает головой. С другой стороны заходит Флор, на ней точно такой же костюм, только длинные светлые волосы норовят вырваться из шляпного плена. Флор подходит к Луне, достает из кармана спички. Чирк. Не торопясь подносит островок огня к трубке, табак реагирует не спеша, распаляется вместе с полуприкрытыми веками Луны. Луна выпускает дым прямо в лицо Флор, несколько секунд они неотрывно вглядываются друг в друга. Их бездействие цепкое. Зрители замирают, наблюдая за тем, как дым струится из-под теней на резко очерченных скулах Луны. Простенькая акварельная борода на ее лице съедает всю мягкость. Флор выхватывает трубку у Луны изо рта и подходит к Витусу. Они танцуют. Луна стоит на прежнем месте, не изменив точку фокусировки взгляда.

Крупный план

Долор усмехается.

Общий план

Долор широко шагает. На ней спортивные брюки, грудь она туго перевязала бинтом. На лысой голове нарисовала маркером фаллос.

– Я мужик! – говорит Долор и подходит к Вальтурису вплотную, в руках у нее бутылка кваса, она делает глоток и издает громкую отрыжку прямо ему в лицо: – Мужыыыыык! – говорит она и почесывает низ живота.

– Тебе что-то не нравится? – спрашивает Долор у Глории. На Глории длинное серое пальто и военные ботинки. Долор толкает ее в грудь.

– Агрессия! – кричит Глория.

– В комнату релаксации ее, – кивает санитару Вальтурис.

– Шучу! – мгновенно отступает Долор. – Просто такая шутка, никакой агрессии, любовь-любовь, все люди – друзья! – говорит она и целует Глорию в лоб.

Глория брезгливо вытирает лоб тыльной стороной ладони и молча поднимается на сцену.

Вальтурис обходит участниц со всех сторон, придирчиво оглядывает их, – никто не додумался сунуть себе мешочек между ног, кроме Долор, а это важно для мужчин! Флор накрасила губы. Какой кошмар! – Глория, вам бы тоже следовало перебинтовать грудь, даже несмотря на пальто, не сложно узреть ваш 4-й размер. А в общем-то недурственно, недурственно, – бормочет Вальтурис.

– Что ж, теперь мы приступим не только к оценке внешнего вида, но и к оценке того, насколько вы умеете чувствовать и понимать других! Посмотрим, какие ответы вы сможете дать на «мужские» и «женские» вопросики, – прощебетала Нула.

– Вау, – протянул Соул, – это уже похоже на сексизм. Что дальше? Скажете, что ученые доказали, что есть «женский» мозг и «мужской»?

– А ты справляешься с ролью феминистки, – подмигнул парню Вальтурис. – Итак правила просты, у вас мало времени, вы даете первый ответ, который придет в голову.

– И… маленькая деталь, – усмехнулась Нула, – испытание проходит под водой.

Ё. выдал Глории, Долор, Луне и Флор по три прозрачных воздушных шарика.

– Если ваш ответ покажется неправдоподобным остальным участникам, они прольют ваш шарик, и объем воздуха в вашем баллоне уменьшится. Но помните, – Вальтурис обратился к оставшимся участникам, – ваша очередь не за горами, не злоупотребляйте властью.

– Но как мы будем отвечать под водой? – возмутилась Луна. – Будем что-то говорить? Буль-буль?

Нула сделала шаг вперед – новые аквабраслеты от спортивной компании «Swimy» с функцией набора текста, встроенной камерой и высоким разрешением дисплея! – Сегодня будете плавать вместе со «Swimy».

Ё. выдал участницам браслеты и жестом показал следовать за ним. Покинув конференц-зал и остальных участников, девушки миновали длинный узкий коридор. Сизый свет струился из лап акриловых осьминогов, разбросанных по потолку и стенам, и вырывал из темноты только силуэты. Ё. достал из кармана халата пульт, направил на белую стену, обезображенную грубым грифельным эскизом двери. Стена зашевелилась и обнажила свои зеркальные внутренности. Девушки зашли внутрь. Зеркала оскалились. Ё. нажал на ярко-красную кнопку и, четко артикулируя, произнес: «Двадцать третий этаж». Лифт завертелся, словно жерло стиральной машины.

Гипертрофированные злые отражения беспощадно кривлялись над Долор, ее огромная нижняя челюсть достигала колен, а короткие толстые ножки занимали все пространство вокруг. Луна и Флор крепко держались за руки побелевшими пальцами и сосредоточенно смотрели друг другу в глаза, ни на что не отвлекаясь. Они сошлись в негласном решении, которое оказалось для них спасением. Когда вокруг зеркала́ – единственный способ сохранить рассудок – глаза друга. Правда, Флор приходилось глядеть в мутные стекла очков-невидимок. Луна не смогла себя заставить их снять.

Глория не могла пошевелиться. Она распласталась на полу и скривилась в немой гримасе отвращения. На нее взирала молодящаяся старуха. Тонкие ветви мимических морщин вокруг глаз, рта, на лбу казались схемой проезда скоростного метрополитена, конечная станция которого – смерть.

– Увеличительное стекло, – выдавила Глория, – это незаконно, это незаконно…