Плавание на яхте "Заря"

На плоском берегу, где нами была разбита палатка, я в первую очередь занялся поисками плавника, но нашел лишь гнилые и сырые стволы, непригодные для топлива. В ближайшем соседстве мы обнаружили старый пресный лед, который после полуторачасового согревания превратился сначала в горячий чай, а затем во вкусные щи. Вскипятили воду для хронометров, которые требуют неустанных забот, и наполнили термосы. В 10-м часу вечера, произведя метеорологические отсчеты, мы залезли в свои спальные мешки, и, хотя из-за недостаточных размеров разорвались недавно пришитые капоры, мы великолепно спали до 6 часов следующего утра. Вылезание из спального мешка доставило меньше удовольствия — в то мгновение, когда голова поднималась из капора, она наталкивалась на косую стенку палатки, на которой образовался толстый слой инея, и мы получали при вставании снежный душ, напоминавший о правилах личной гигиены. Оттаивать в кипятильнике воду для умывания не представлялось возможным; каждая минута горения примуса должна была быть использована для получения кипятка для чая, супа, а также для обогревания хронометров. Помимо того, нельзя было терять светлых часов короткого дня, между тем приготовление кипятка требует много времени, и не меньше времени берет с непривычки погрузка нарт. Хотя примус был зажжен в 6 часов утра, только в 11 часов 30 минут мы смогли тронуться в путь.

На второй день собаки везли так же хорошо, как и накануне, если только мы шли быстрым шагом рядом с санями. Чтобы передохнуть, ненадолго присаживались боком на нарту. Через два часа началась сильная вьюга, которая вынудила нас сделать остановку в 3 часа дня, когда уже смеркалось. За этот день мы прошли всего 21 км. Но как бы то ни было, мы находились уже у выхода из Таймырского пролива в его восточной части, где он соединяется с Таймырским заливом, и прошли мыс (Гелленорм) против мыса Миддендорфа на юге острова Таймыр. В поисках защиты от ветра уклонились на 5 км на юго-восток и зашли в ближайшую бухту, где я нашел хорошее место для ночлега у подножия гранито-гнейсового холма на самом берегу.

Здесь я обнаружил ледяную стену, возвышавшуюся приблизительно на 3 м над поверхностью моря. В ней можно было различить несколько слоев. Структура льда была крупнозернистой со множеством воздушных пузырьков. Не подлежало сомнению, что это было образовавшееся под защитой скалы многолетнее ледяное фирновое поле. Подобное явление представляет для меня особый интерес в связи с вопросом возникновения мощных ископаемых ледяных масс на Новосибирских островах, а также в связи с проблемой ледникового периода вообще. Уже в гавани Диксона и в фиорде Миддендорфа находились небольшие поля фирнового льда, защищавшие следы прежнего оледенения этой области от разрушающего воздействия метеорологических влияний. Однако полей фирнового льда такой мощности я там не наблюдал. Нижняя часть фирнового льда, нависшего здесь над поверхностью моря, обломалась под тяжестью нараставшей толщи, и благодаря этому был виден прекрасный разрез.

Естественно, возникает вопрос: можно ли установить движение этого маленького ледяного поля — зачаточного глетчера?

Я отколол несколько кусков фирнового льда, чтобы получить пресную воду. Чай показался нам осрбенно вкусным, так же как и суп. Несмотря на снежную бурю, температура тем временем упала до —26,8°. Шведская одежда, отсыревшая от пота при ходьбе в течение целого дня, быстро замерзла в твердый панцирь. Снимать через голову этот панцирь было трудной задачей, совершенно невыполнимой без посторонней помощи. Стаскивая со слепой яростью эту промерзшую жесткую одежду, мы рисковали опрокинуть стоящий рядом суповой котел и тогда пришлось бы снова потратить несколько часов на приготовление еды. К счастью, все обошлось благополучно.

Усилившаяся ночью вьюга под утро стихла. Ледяной разрез занесло снегом, и я не смог сделать характерного фотографического снимка.

Утром 25 октября я попытался ускорить наши сборы и велел сварить всего два блюда. Сначала был сварен превосходный чечевичный суп с салом, полторы порции которого вполне достаточны для четырех человек, и потом чай, но ради экономии времени пришлось наполнить чаем термосы для хронометров, а на нашу долю осталось всего по полчашки. Тем не менее мы двинулись в путь только в 11 часов 15 минут. Из-за густого тумана мы не могли видеть не только очертаний юго-восточного берега, но и остров Таймыр, вдоль восточного берега которого, начиная от мыса Миддендорфа, я хотел продолжать путь к северу. Поэтому я повернул на северо-запад к мысу, названному мной мысом Гелленор[35].

Я надеялся оттуда быстро добраться верным путем до мыса М иддендорфа через узкий пролив, так как эскиз карты лейтенанта Бовэ в путевой книге о путешествии Норденшельда точно передавал характерную форму Таймырского пролива. И на самом деле, после 15-минутной езды по льду справа от нас показалась длинная узкая коса — это был мыс Миддендорфа на острове Таймыр.