Play (СИ)

-Кстати, Ирка не раз спрашивала меня, было ли у нас с тобой что-нибудь после самого первого раза. Я сказала, что нет. Спи спокойно.

Ксения осталась стоять – растерянная и злая.

FORVARD

Она очень старалась ехать спокойно, но нога то и дело против воли давила на педаль газа. Черт бы побрал эту работу, эту Ольгу, и все, что происходит между ними.

Сначала совещание, на котором стало понятно, что запуск второго прототипа снова откладывается, затем неприятные комментарии Игоря по этому поводу, а потом и Ольга с ее правдой – странной, дурацкой, но все же хоть какой-то, наверное.

А ей-то казалось, что все устаканилось, успокоилось – Ирка вернулась в семью, пьет иногда кофе с Ольгой, но без накала уже. Сама Ксения периодически с ней спит, просто так – чтобы сбросить напряжение и не тащить его домой. И все довольны, все счастливы.

Вот только счастливым никто не был.

И Федор этот… Достал уже своими звонками, цветами и приглашениями на ужин. Ася, конечно, на ужин не ходит, но на звонки отвечает и цветы в мусор не выкидывает. И складывается ощущение, словно все вокруг просто выжидают, когда же кончится этот злосчастный и одновременно счастливый год, когда же пройдут его последние месяцы, и жизнь перестанет быть искусственной, надуманной, и снова станет настоящей и свободной.

-Ты просто заигралась, - говорил ей Джон на днях по телефону, выслушав сбивчивые и непоследовательные объяснения, - этот год не был нужен ни тебе, ни ей. Вы просто понадеялись, что благодаря ему вам будет легче расстаться. Не будет.

-Почему? – Удивилась Ксения. – Ведь долгое прощание готовит к…

-К чему? Как можно подготовиться к смерти? Убедить себя, что это только врата, переход в другое состояние, и там тебе будет лучше? Окей, это можно. А как приготовиться к тому, что в твоей жизни уже не будет того, ради чего ты жила? Как подготовиться к главной потере твоей жизни? Посмотри правде в глаза, детка – ты не умеешь без нее жить. Когда-то давно умела, но за столько лет этот навык окончательно утерян.

-Когда-то я думала, что и без тебя не смогу, - тихо перебила Ксения, - смогла же.

-Да, - согласился Джон, - вот только ты знала, что когда-нибудь я вернусь, верно?

Ксения задумалась за несколько секунд и ответила – настолько честно, насколько могла:

-Нет. Тогда я была уверена, что ты ушел навсегда.

BACK

BACK

Джон орал уже второй час, делая передышку только на то, чтобы хлебнуть из стакана воды, и в очередной раз гневно посмотреть на приткнувшуюся к батарее Ксюху.

-Ты идиотка! - Кричал он, размахивая руками. - Просто идиотка! Ты собираешься сломать жизнь человеку, который заслуживает всего самого хорошего в этом мире! И зачем? Всего лишь от того, что тебя загрызло собственное одиночество? А ты подумала о том, как ты будешь жить с этим потом? Сможешь ли выносить сама себя, зная, ЧТО ты сделала?

Он снова прервался, и замолк, пытаясь отдышаться. Ксюха продолжала безучастно смотреть на него снизу вверх. Она не пыталась ответить, объяснить, или как-то оправдаться: Джон был кругом прав, и она это понимала. Но было нечто, недоступное его пониманию, нечто, чего он за все эти годы так и не разглядел в ней, и именно это нечто заставляло ее теперь поступать так, как она решила.

-Ты бьешь ее снова и снова, это будет уже третий раз. Третий раз, Ксень! Сколько же еще слез она должна пролить, прежде чем ты остановишься?

Ксюха судорожно вздохнула. Он лупил по больному, и знал это. Но в глазах его не было ни капли жалости.

-Кто знает, что будет завтра? - Выпалила она. - Возможно, мы будем жить долго и счастливо, а, может, и нет. Откуда тебе знать?

-Я знаю тебя! И знаю, что это лишь очередная передышка, которая закончится так же, как заканчивались все предыдущие. Ты никого не щадишь, идешь по трупам, и то, что себя ты не способна щадить тоже, не делает тебя лучше.

-Для тебя это новость? - Ледяным голосом спросила Ксюха, до боли упираясь локтями в ребра батареи. - Я думала, мы выяснили это еще много лет назад, и ты знаешь про меня больше, чем кто-либо еще в этом мире.

-Да, детка, все так. Но всему есть предел. И в твоем случае этот предел настал сейчас.

Джон присел на корточки, и его глаза оказались на одном уровне с Ксюхиными. Прекрасные, глубокие, холодные голубые глаза.

-Остановись, - тихо сказал он, не отпуская взгляда, и касаясь ладонью Ксюхиной руки, - я прошу тебя, остановись, пока еще можешь, пока еще не разрушила то последнее, что в тебе еще осталось живого. Пока не сотворила то, что уже невозможно будет исправить. Я прошу тебя - остановись.

Они смотрели друг на друга, и Ксюха с ног до головы покрывалась мерзким и липким отчаянием. Она знала, все знала, с самого начала знала, что будет дальше, и чем все закончится, и душа ее вопила, протестуя, оттягивая, отодвигая неизбежность.

Но настало мгновение, когда тянуть дальше стало нельзя. И тогда она просто и коротко сказала:

-Нет.

Джон отшатнулся, как от удара, и поднялся во весь рост.

-Я понял, - сказал он, - ты все решила. Но я не стану на это смотреть.