Play (СИ)

-Мужа я видела, - Ксюха сделала еще глоток. В ее ушах почему-то продолжала звучать песня, и эти чертовы английские слова, складывающиеся поневоле в смысл, не давали ей от себя отделаться. – Это не муж. Тем более, что она развелась с ним полгода назад.

-А ты откуда знаешь? – Удивился, было, Мишка, и осекся. Уж он-то знал, откуда.

Сделали еще по глотку. И еще. Через полчаса Ксюха уже плохо соображала – все расплывалось в глазах, а музыка, музыка звучала в ушах все громче и громче.

Не говори мне, что это не стоит усилий,

Я не могу не пытаться, ведь я ничего не хочу так сильно.

Я буду сражаться за тебя, я буду лгать ради тебя,

Я буду ходить над пропастью ради тебя, я умру ради тебя.

Когда открылась дверь, она как раз докуривала последнюю сигарету. Мишка почти лежал на подоконнике, прижимая к себе пустую бутылку из-под водки. Ксюха повернула голову. Она знала, кого увидит. Знала задолго до того, как дверь была открыта, задолго до того, как кто-то увидел в окнах свет и сказал об этом Сотниковой. Задолго до того, как Сотникова позвонила Елене Васильевне и попросила ее прийти в школу. Она знала с самого начала.

Они молча стояли в дверях – растерянная Елена Васильевна, и такая красивая, но такая чужая, Анастасия Павловна. Ксюха с трудом сползла с подоконника, пнула Мишку, и подошла к ним.

-Здравствуйте, Анастасия Павловна, - заплетающийся язык не дал говорить внятно.

Они молча смотрели друг на друга, а песня в голове заканчивалась, приближалась к своему логическому финалу, звучала тише и тише, и с последними звуками Ксюха вышла из кабинета и пошла прочь по коридору.

Ни одна любовь не похожа на твою,

И никто не смог бы любить так, как ты.

Нет ничего, если ты не со мной,

И так будет всегда.

Ты знаешь, что это правда.

Все, что я делаю – я делаю для тебя.

Потом ее долго рвало за школой. Водка, выпитая без закуски, выходила горечью и желчью, и вместе с ней наружу выходила боль. Ксюха не видела, но почувствовала, как чьи-то руки поддерживают ее за плечи, как ласковая ладонь убирает волосы с лица. Она плакала, и ее снова рвало, и она снова плакала. Но руки никуда не девались, они гладили, они успокаивали, и от их тепла боль как будто становилась меньше.

Наконец, рвота прекратилась, и Ксюха смогла присесть на бордюр. Она почувствовала прикосновение платка к губам – кто-то вытирал ей рот. И подняла глаза.

-Простите меня, - сказала сквозь слезы.

-Ничего, - улыбнулась Елена Васильевна, и присела рядом, обнимая Ксюху за плечи, - плохие дни случаются у всех. Даже у школьников.

-Вы мне дали ключи, чтобы я уборку сделала, а я…

-Перестань. Я же сказала: плохие дни случаются у всех.

Она погладила Ксюху по голове.

-С Анастасией Павловной я договорилась – она ничего не скажет твоим родителям.

От упоминания этого имени Ксюху снова стало тошнить, но руки, руки были здесь, наготове – прохладная ладонь легла на лоб, и стало вдруг очень тепло и спокойно.

Ксюха посмотрела на Елену Васильевну. Доброе, доброе, нежное лицо, спокойный взгляд, доверчивый, теплый. И никакой боли. Никакой больше боли.

FORVARD. PLAY.

-Просто однажды боли от этой любви стало слишком много, - сказала Ксения, пожимая плечами, - и еще случилось нечто… После чего я уже не могла ее любить. И я тогда решила, что если уж мне это так нужно и важно, то я заставлю себя полюбить другого человека. Заставлю, уговорю, изнасилую свое сердце. И у меня отчасти получилось.

-А что произошло тогда? Тебя так сбило с ног, что у нее появился новый мужик?

-Нет, - она засмеялась даже от абсурдности этой мысли, - конечно, нет. Дело было не в этом.

FORVARD. FORVARD. PLAY.

В Питере было на удивление теплее, чем в Москве – едва ступив на трап самолета, Ксения тут же захотела снять свитер. Сотрудники «Пулково» немедленно проводили ее к автомобилю, довезли до здания аэровокзала, и усадили в такси.

-Куда едем? – Спросил водитель в черной фуражке и с огромными – на треть лица – усами.

-Хотела бы я знать, - пробормотала Ксения, вынимая из сумки телефон, - езжайте пока в центр, а там посмотрим.

Она набрала на телефоне номер Кирилла.

-Ты с мамой виделся? – Спросила, забыв поздороваться.

Из трубки донеслось какое-то жужжание.

-Виделся, - перекрикивая звук, ответил Кирилл, - только недолго. Уж очень она торопилась на свое свидание.

-На какое свидание? – Спокойным голосом спросила Ксения.

-А я знаю? – Жужжание прекратилось, голос зазвучал отчетливее. – Приехала, бросила вещи, нарядилась, и заказала такси до «Реддисона» что ли.

-Подожди… Где бросила вещи? Ничего не понимаю.

-Ксюха, - Кирилл посопел в трубку, - я тебе еще не говорил просто. Я бросил учебу и устроился работать. Мы с Окси теперь снимаем квартиру вместе.