Бар пустовал. Слишком рано для ночных посетителей, слишком поздно для уставших, только что вернувшихся в свои номера постояльцев. Пахло дешевым кофе, солеными крендельками и жвачкой “бабл-ям”. Лиз занимала соседнее от Вайолет место у одного из столов в углублении у полукруглой стены и полностью погрузилась в бумажную работу: на поверхности в отрытом виде стопкой лежали большие синие папки на кольцах, между листами торчали чеки с выделенными желтым маркером какими-то, по всему видимо, очень важными данными. Вайолет мирно пополняла запасы кованных держателей для салфеток, готовя тем самым бар к ночным набегам посетителей. Время от времени она опускала руку на большой длиннющий пакет с запасными салфетками, что пристроился у нее на коленях, и просто наблюдала за тем, как красиво струилась ткань черного платья Лиз, ниспадая к темным ножкам стола, прислушивалась к позвякиванию золотого браслета, к шуршанию паеток.
- У вас есть сходства.
Не сразу Вайолет переключилась с лившегося из динамиков джаза на только что произнесенное. Девушка откинулась на спинку мягчайшего бархатного кресла, тяжело вздохнув.
- С кем? – спросила та, прекрасно зная ответ.
Лиз приподняла бровь, постукивая стопкой бумажек по поверхности. Последовавший осуждающий взгляд ясно давал понять, что сейчас не время играть дурочку.
- Я часто ловила себя на этой мысли, - сама не зная почему, улыбнулась та. Внезапно вспомнился ее черный крохотный рюкзачок, с каким она так любила ходить на пары, пока вид Анны с похожим по форме и цвету не омрачал ей весь день. Она вспомнила джинсовый комбинезон, – свой и ее – вспомнила одинаковую манеру завязывать шарф поверх пальто, когда выдавались особенно холодные предрождественские утренние часы, вспомнила похожие кружевные тончайшие кофты – настолько идентичные, что страшно порой было заходить в лекционный зал. Доходило до нелепых крайностей, вроде схожих до мелочей комплектов одежды или причесок. Ужасно было избегать их компании в такие дни.
- У вас крайне схожи цвет, длина и структура волос.
Вайолет приятно удивляло, как Лиз всегда подмечала детали, так или иначе связанные с красотой, косметикой или уходом.
- Начиная маркой сигарет, заканчивая фирмой гитары – если начинать разговор о совпадениях с Анной, то одним часом это дело не кончится, - Вайолет сосредоточенно испепеляла взглядом близстоящую колонну, не думая о том, слушают ли ее вообще или нет.
Лиз поджала губы, вновь приподнимая одну бровь.
- Действительно, зачем ходить далеко, когда и рядом ошивается простенькая и более деревенская копия тебя.
Вайолет улыбнулась, но грустно, похлопав ладошками по стенкам пакета с квадратными салфетками, будто придавая форму куску теста.
- Ты играешь? – продолжила Лиз.
- На гитаре? О, да, - тень улыбки коснулась губ, затем увяв под давлением неприятных воспоминаний.
- И каков репертуар? – Лиз продолжала рассортировывать какие-то бумажки, словно на автомате, точно зная, что где должно лежать и как должно быть подписано.
Вайолет замялась, всегда стараясь не очень поощрять разговоры о собственных хобби и интересах.
- Да какой текст на сердце ложится, такой и заучиваю. Кое-что из раннего Кобейна могу, Рэя Дэвиса, Джека Уайта, как-то даже Кит Ричардс удавался… Да в общем-то, все что понравится, - отмахнулась девушка, в смущении облизывая губы.
- Я пару раз видела эту девочку с гитарой в чехле за спиной. А она что играет?
Вайолет нахмурилась.
- Не знаю, какие-то песни дурацких инди-групп… - Вайолет замолчала, непроизвольно морщась как от невкусной пищи. Лиз долго глядела на девушку, затем усмехнулась и вернулась к своей прерванной работе. – Наверное, я слишком раздражаю, да? – с толикой опаски спросила Вайолет. – Все жалуюсь и обсуждаю ее…
Лиз шумно втянула воздух с таким выражением лица, будто бы ей предстояло тактично намекнуть человеку о его бездарности.
- Дело не в том, что ты, как только что выразилась, «жалуешься». Дело в том, что ты запуталась, - Лиз отложила стопку счетов на самый верх горы папок. – Хочешь моего честного мнения, да? – дождавшись кивка Вайолет, она продолжила: - Я вижу ситуацию так: ты вбила себе в голову идею того, что Кит – единственный и неповторимый, что больше таких в мире нет, а твой поезд медленно уходит на твоих же глазах. На самом же деле это далеко не так, все не настолько трагично, как тебе представляется. Ты юная, красивая девочка, ты умнее многих, кого я встречала, и мне больно смотреть, как ты растрачиваешь свою молодость из-за предрассудков, - Лиз даже чуть склонилась над столом, - прошу тебя, переосмысли все происходящее, увидь наконец, что он не твоя судьба. Если бы ты ему действительно нравилась, он бы подошел и заговорил с тобой давным-давно, - Лиз вновь взялась за бумажки, - стоит ли твоя жизнь всех этих слез и сравнивания себя с Анной? – продолжала свою работу та.
Вайолет кипела от гнева и отчаяния. Первым желанием было бросить чем-нибудь в напомаженное лицо баристы. Пакет салфеток полетел на пол: Вайолет вскочила с места.