Play the kitten (СИ)

Стремянка по дороге неуютно поскрипывала, и звук, казалось, распространялся по всему коридору. Кит мягко шагал по ковролину в ромбовидный рисунок. По пути к кладовой, что двумя этажами ниже, юноша задал еще пару вопросов касательно электроснабжения, но интересовало его скорее не сама работа проводков и кабелей, а то, откуда у восемнадцатилетней девочки познания в техническом оснащении. Вайолет отшучивалась, неуютно посмеиваясь над вопросами. Она и сама не знала на самом деле. Чуть информации отсюда, немного оттуда, чуточку подглядеть за работой школьного электрика там, краем уха прослушать лекцию от Лиз — и вот тебе весь курс Массачусетского технологического университета как на ладошке.

Окно возле кладовой было нараспашку. Вайолет негодующе прислонила палку швабры к потрескавшейся стене.

— Я же только что его закрывала! — возмущенно подбежала к окну девушка. А вдруг какой постоялец спрыгнул? Эх, ну почему во всех высотных отелях уже давно действует правило десяти сантиметров, и только в «Кортезе» все еще поблажки прошлого столетия?

Вцепившись в раму, Вайолет высунулась всем корпусом, стараясь разглядеть тротуар. Ночная пустота. И так вкусно пахло. Соленый морской воздух разносил нотки малины, китайской лапши из забегаловки неподалеку и летней осевшей, словно пыльца, жары. Вайолет так сильно высунулась из проема, что затрещала оконная рама. Распахивая дверь кладовой Кит бросил стремянку.

— Хей, так ведь и выпасть можно, — прошагал юноша, будто боясь, что она и правда может ненароком выскочить. Ярким диском сияла луна, и белесое свечение окутывало двоих подростков. Он был так близко всего на секунду, после вновь отступив во тьму коридора. Вайолет неуютно поежилась. — Я как-то нашел в горе старого хлама в одном из номеров допотопный газетный выпуск, — полушепотом завел речь тот, вновь занявшись втаскиванием стремяки в кладовую. Спешно закрыв окно, Вайолет развернулась. — Там была статья времен сухого закона. Так вот одного парня так понесло на тему алкоголя, — издал смешок юноша. — Он видел, как в день открытия «Кортеза» из окна чуть не выпала молодая девушка.

Будучи обладательницей хорошего воображения, Вайолет стало жутковато. Холодок привычно пробежал по позвоночнику.

— Кто ее спас?

— Какой-то джентельмен.

Тускло горели светильники подсобки. Кит пристраивал стремянку у правой стены между ведрами и бельевыми корзинами. И зачем он ей об этом рассказал? Болтливый парень. Кит всегда любил поговорить. Все красивые парни любят о чем-нибудь поговорить.

Убирая стремянку, он задел полупустую картонную коробку, что покоилась на перевернутом ведре. Коробка с блеском и грохотом перевернулась, и отельные мыльца в шуршащих упаковках с фирменной эмблемой высыпались. Кит шумно выдохнул, тихо рассмеявшись своей неуклюжести. Вайолет улыбнулась, сунув швабру в отсек к другим. На карачках оба выискивали в полутьме валявшиеся упаковки, закидывая обратно в коробку. В тишине Вайолет подсчитывала оставшееся скудные до подъема часы для сна. Кит замер и неожиданно присвистнул.

— Смотри какая красавица, — поправил тот коробку на прежнем ее месте и протиснулся за стеллаж, вытаскивая блестящую гитару. Вайолет похолодела. Такое чувство было, словно что-то тяжелое поднялось от низа живота к горлу и вновь с силой грохнулось вниз. Очень неприятное ощущение. Кит крутил рыжеватый корпус гитары. Вайолет облизнулась, протягивая дрожащую ладошку.

— Это брэнда «Стелла». Такая у Кобейна была, — коснулась та пальцами покрытия корпуса. Вайолет все еще сидела на полу, отчего Кит сейчас казался еще более сильным и высоким. Тот лишь расплылся в удивленной детской полуулыбке.

— Умеешь играть? — он задал вопрос на ходу: переступил через узкое пространство между девушкой и ножкой стеллажа, с гитарой дошел до выхода из кладовой, полностью прикрывая дверь. Вайолет медлила с ответом, наблюдая за его действиями. Он закрывает дверь, чтобы она сыграла? Так уверен, что она умеет играть? Красавчики. Ох уж эти красавчики. Ведешь себя рядом с ними как слабоумная. Оттого-то они и знают о тебе все наперед. Это все коварный язык тела, что живет отдельно от мозга: красавчик улыбнется, а ты уже трепещешь как рыбка на крючке.

Пока она молчала, Кит успел вернуться обратно и плюхнуться напротив, прямо в дальнем углу подсобки: справа боковина здоровенного стеллажа, слева другая стена. Бедная гитара то и дело взлетала ввысь, издавая призывные звуки оставить ее в покое — Кит задевал струны на ладах. Усевшись и поелозив на полу, словно совершенствуя принятую позу, юноша выдал большую очаровательную улыбку и принялся тихо перебирать струны. Выходила полная какофония. Вайолет мило скривилась. Кит засмеялся.

— Умеешь же ведь, — сам ответил тот, растянув первое слово. — Вон как морщишься, — он облизнулся. — Сыграешь? — продолжал тихо бренчать Кит. Вайолет, медля, вытянула шею, уставившись на юношу.

— О, нет, я не могу, — словно бы до нее только что дошел смысл вопроса.