Плейбой

Лекция длится всего около десяти минут, когда в аудитории раздается звонок. Преподаватель закатывает глаза, но неохотно подходит и отвечает.

— Алло? — бормочет он, оглядываясь на сотни устремленных на него глаз. — Мгмгм. Да. Хорошо.

Быстро повесив трубку, он возвращается к столу.

— Эддисон ЛаКонте, вас ждут снаружи. Возьмите вещи. Кажется, сегодня вы не вернетесь.

Я хмурюсь, пытаясь понять, что, черт возьми, только что произошло. А потом до меня доходит. Это может быть Айла. Она ранена.

Метаясь по помещению, я собираю вещи и несусь к двери.

Только когда выхожу наружу, меня встречают не отец и не мать. И это полицейский.

Это Кэм, стоящий под уличным фонарем.

Держащий два десятка роз, мрачно глядя на меня.

— Кэм, почему ты здесь? — я кладу руку на бедро. — Думала, я очень ясно дала понять, что не хочу тебя видеть.

— Что ж, хреново, ЛаКонте.

— Прости? — я пытаюсь воздействовать на него взглядом.

Когда он направляется ко мне, я пячусь назад, пока спина не упирается в кирпичную стену. Бросив цветы на траву, он загоняет меня в угол, уперев обе руки в здание.

— Хре-но-во… черт возьми, — рычит он. — Я должен был объяснить, что у меня есть лучшая подруга, у которой есть грудь и вагина. Я новичок в отношениях, Эдди. Я облажался, — он наклоняется ближе, и, черт возьми, от него так хорошо пахнет. — Это не значит, что ты можешь сбегать каждый раз, когда я это делаю. Иначе мы будем слишком часто играть в кошки-мышки.

— Кэм, — шепчу я, глядя на него, — я не справлюсь с той болью, которую ты можешь причинить.

— А я не справлюсь с тем, что твоя машина уезжает каждый раз, когда делаю что-то, способное выбесить тебя, — говорит он, рука перемещается на мое бедро, а кончики пальцев впиваются в кожу. — Ты можешь, черт возьми, уничтожить меня, Эддисон. Разве этого не видишь?

Я смотрю на него, не в силах произнести ни слова. Я вела себя как безумная. И знаю это. Но разочарование и ревность полностью завладели моим телом, разумом и душой. Заставляя не видеть и не слышать ничего, кроме мыслей, говорящих то, чего я всегда боялась. Что я недостаточно хороша. Что ему нужны другие девушки.

Он обхватывает мою щеку другой рукой.

— Мне жаль, что я не рассказал о Лайле, но клянусь всем на свете, сегодня это не было запланировано. Я шел за кофе, а она просто позвонила и оказалась поблизости. Она переехала поближе к парню несколько недель назад, так что я давно ее не видел. К тому же, был так занят тобой, что, наверное, как-то забыл о ней, — его взгляд перемещается с одного моего глаза на другой. — Если наши отношения продолжат развиваться, мы должны доверять друг другу. Я знаю, что моя репутация отстой, и знаю, что ты уже обжигалась в прошлом, но, черт возьми, Эдди, я не Ник Пеллеттье, обещаю, — он делает вдох. — Я бы отрезал себе ноги и никогда больше не катался на коньках, прежде чем сделать тебе больно.

Я медленно киваю.

— Прости. Я просто… — голос срывается. — Я так боюсь. Быть отвергнутой. Что Айла тоже пострадает, — я всхлипываю.

— Ты еще не поняла, Эддисон? — он наклоняется ближе. — Не чувствуешь этого?

— Не чувствую чего? — растерянно спрашиваю я. — О чем ты, Кэм?

— Разве не видишь, что есть парни, которые хотят быть рядом? Не чувствуешь этого, когда я говорю, что забочусь о тебе? Или когда говорю, что люблю тебя? Потому что это так, Эддисон. Я, черт возьми, люблю тебя больше, чем любил кого-либо в своей жизни. И как бы безумно это ни звучало, я люблю и Айлу. Я люблю вас обеих. Вы — мое будущее. Мое настоящее. Черт, почему-то кажется, что и прошлое тоже, — его губы соединяются с моими, прежде чем Кэм слегка отстраняется. — Я проведу остаток жизни, убеждаясь, что ты это чувствуешь. Убеждаясь, что она это чувствует. Я никуда не денусь. Мы? Это навсегда. Я твой. Теперь ваш с ней.

— Ты сошел с ума, — я плачу еще сильнее, прижимаясь к нему. — Но я тоже люблю тебя. Очень.

Его рука соскальзывает с моей щеки и заправляет волосы, слегка сжимая их. Он целует меня так, словно не мог целовать тысячу лет и умирает от голода.

Подняв на руки, он перекидывает меня через плечо.

— Куда ты меня несешь?

— К себе. В постель, — рычит он, шлепая меня по заднице. — Потому что если скоро не окажусь внутри тебя, я, черт возьми, сойду с ума

.

Несколько минут спустя он уже мчится к себе домой.

— Никого нет дома, — говорит он, поднимая мою руку и прижимая губы к коже. — Ты сможешь кричать так громко, как захочешь, детка.

Я качаю головой, краснея, но это все, что могу сделать, чтобы не сжать бедра от чистой потребности. И когда вскоре после этого мы подъезжаем к дому, я с нетерпением открываю дверь.

Подбежав к передней части пикапа, он поднимает меня, неторопливо ведет к своей лестнице. Его губы на моих, даже когда пытается открыть дверь.

Я стону ему в рот, когда тот входит в комнату, закрывая за собой дверь.

Он бросает меня на кровать и, не теряя времени, стягивает джинсы и боксеры.

— Я люблю тебя, — выдыхает он, сжимая член рукой и делая несколько резких движений.