Плейлист смерти

Сэм_Голдсмит: Просто скажи: кто избил Джейсона и Тревора? Ты? Или я?

Верховный_маг_Гед: Я уже говорил: какое это имеет значение?

Он что, издевается? Неужто не понимает, как это важно?

Сэм_Голдсмит: Для меня имеет. У меня могут быть очень большие неприятности.

Верховный_маг_Гед: У тебя все будет хорошо.

Я подумал, а не говорит ли он мне просто то, что я желаю слышать.

Верховный_маг_Гед: Ты теперь с Астрид, верно?

Откуда он знает?

Сэм_Голдсмит: Я надеюсь на это. Но у меня все еще ужасно много вопросов. Ты хочешь что-нибудь сказать мне? У тебя есть секреты, которыми ты хотел бы поделиться?

Верховный_маг_Гед: Ты в ярости из-за того, что я не говорил тебе о ней прежде. Понимаю.

Разумеется, понимает. Он всегда все понимает. Я немного дрожал, хотя холодно не было.

Верховный_маг_Гед: Я хотел, чтобы ты с ней когда-нибудь встретился. Знал, вы хорошо подойдете друг другу.

Сэм_Голдсмит: Предполагалось, что мы поделим ее? Или как?

Я не был окончательно убежден, что это она Афина; здесь было намешано столько всего, что в целом казалось бессмыслицей. Но другого варианта я не видел. Хотя идея обо мне и Хейдене, запавших на одну и ту же девушку, вряд ли нуждалась в осмыслении.

Курсор мигал. Он собирается что-то объяснить?

Сэм_Голдсмит: Алло?

Курсор снова замигал. Я слышал, как за окном прогремел гром, а затем – и вспышки молний разрезали небо. Полил дождь, сначала он был небольшим и медленным, а затем громким, барабанящим по крышам с такой силой, что я подумал: наверное, он с градом. Через, как мне показалось, по меньшей мере четверть часа, я посмотрел на часы – только для того, чтобы вновь удивиться тому, как быстро пролетело время.

Наконец Верховный маг снова начал печатать.

Верховный_маг_Гед: Все ответы содержатся в плейлисте. Пришло время третьего акта.

И с этим он отключился.

21. «Conversation 16». The National

С меня было довольно Верховного мага Геда и той дурацкой таинственности, которой он себя окружал. Между появлениями и моим подстрекательством к этим появлениям я не сплю и уже отчаялся поспать. А если я буду оставаться в полубредовом, сонном состоянии, то, кто знает, что еще может случиться. Третий акт?

Это означает, что теперь на очереди Райан.

Я не мог сообразить, что мне делать. Чем больше я узнавал его, тем больше ненавидел. Он был ужасным братом Хейдену, а потом выяснилось, что и ужасным бойфрендом Астрид. Так с какой стати мне беспокоиться, если с ним что-то вдруг произойдет?

Но я не был большим поклонником и Джейсона с Тревором, а меня до сих пор тошнит, стоит подумать о том, что произошло с ними. Могу ли я быть частично ответственным за это по той причине, что все пошло не так, как мне хотелось бы? В гробу я видал все эти секреты; я хотел, чтобы все вышло наружу. Пусть мир знает: эти три парня – плохие люди. Окружающие и они сами должны понять, каковы они на самом деле. И случившееся с ними никак этому не поможет.

Я не хочу, чтобы нечто плохое настигло и Райана. Пусть он увидит себя со стороны и осознает свою ответственность за вытворяемые им безобразия. А это значит, я обязан остановить то, что замышляется.

Но сначала я должен понять, что именно замышляется.

Я заснул, слушая плейлист и надеясь, что какие-то намеки скрыты в словах песен, но ничего такого не обнаружил. Опять песни про печаль, любовь, смерть… Я не мог придумать ничего, кроме как попытаться выяснить, откуда Хейден их взял. А это, в свою очередь, значило, что я должен понять, была ли Астрид Афиной. И я знал, с чего надо начинать.

Я написал Астрид и спросил, может ли она встретиться со мной после школы – в этот день перерыв на обед был у нас в разное время. А затем выбрал из плейлиста наиболее успокаивающую песню и немного поспал – это было мне так необходимо.

В школе я все время пытался решить, что ей сказать дословно, а также, как избежать взглядов и перешептывания учеников, до которых, безусловно, дошли слухи о Джейсоне и Треворе. Каждый раз, заслышав за собой шаги в коридоре, я вздрагивал, уверенный: это идут решившие наконец допросить меня полицейские, что было всего лишь вопросом времени, считал я.