Племя. Как выжить в мире тотального одиночества

Но истории о человеческой заботе, если их хорошо рассказать, тоже бьют прямо в сердце.

Эллис, муж Джоанны, был частично индейцем лакота, частично апачем, и родился он в фургоне как раз перед Великой депрессией. Он женился на Джоанне, когда ей было шестнадцать, а ему двадцать пять. Учась в колледже, я навещал их по выходным. Джоанна давала мне работу на участке, где я трудился до темноты, а потом мы все вместе ужинали. После ужина мы с Эллисом уходили в гостиную, чтобы поговорить. Он курил легкие сигареты и пил холодный кофе, рассказывая мне о мире, а я в основном сидел и слушал. Эллис как будто умел подключаться к древнему человеческому знанию, которое распространялось куда дальше его странной уединенной жизни в Коннектикуте, где мы познакомились.

Одна из его любимых историй произошла во время какой-то бессмысленной войны между англичанами и французами. Однажды кто-то хотел отдать английским военным кораблям приказ разрушить маяк на берегу Франции, чтобы воспрепятствовать судоходству и навигации. «Ваше величество, мы воюем с французами, а не со всем человечеством», – напомнил королю английский адмирал.

Если бы войны были абсолютно вредоносными во всех своих аспектах, вероятно, они не велись бы так часто.

Но война не только рушит и убивает, она также будит в людях такие древние добродетели, как храбрость, преданность и бескорыстие, которые могут пьянить.

История Эллиса впечатляет, потому что показывает, как война не только унижает достоинство человека, но и облагораживает его. Народ ирокезов, вероятно, понимал преображающую силу войны, когда придумывал параллельные способы управления племенами в зависимости от того, была ли в данный момент война или царил мир.

Лидерами мирного времени, которые назывались сачемами, часто избирались женщины, и они имели полную власть в гражданских делах племени, пока не начиналась война. Тогда власть получали военные лидеры, которых заботило лишь физическое выживание племени. Их не беспокоили справедливость, гармония или честность, им нужно было лишь победить врага. Если враг пытался, однако, договориться о том, чтобы положить конец вражде, окончательное решение принимали сачемы, а не военные лидеры. Если предложение одобряли, вояки оставляли власть и вновь уступали лидерство в племени сачемам.

Система ирокезов показывает, что у общества должны быть радикально разные приоритеты в мирное и военное время. Но поскольку современная армия часто воюет вдали от гражданского населения, солдаты остаются единственными людьми, которым приходится переключаться между миром и войной. Зигфрид Сассун, раненный во время Первой мировой войны, написал стихотворение под названием «Больничный», которое идеально описывает мучительную отчужденность, которую многие солдаты испытывают дома:

Я просыпаюсь дома
В горькой безопасности, без друзей.
И пока дождь режет рассвет —
Я думаю о батальоне в грязи.

Реакцию ветеранов, которые признаются, что скучают по войне, можно считать здоровой, если учитывать сильную разобщенность современного общества.

Воинам ирокезов не приходилось сталкиваться с такой отчужденностью, поскольку война шла близко к мирному обществу и между ними, в сущности, не было никакого перехода. Вдобавок поражение означало, что страшное насилие может обрушиться на всех, кого они любят. В таком контексте смертный бой был совершенно сознательным выбором, как с эволюционной, так и с эмоциональной точки зрения. Конечно, некоторые воины ирокезов были ранены во время сражений, которые по большей части представляли собой ближний бой дубинами и топорами. Но им не приходилось оставаться со своими ранами наедине. Все общество переживало за их военные увечья, это был коллективный опыт, и поэтому он давался легче.

Наверное, для нашей эволюции было чрезвычайно важно быстро оправляться от психологической травмы, и индивиды, которые легко переживали шок и продолжали драться, наверняка выживали с большей вероятностью.

Исследование в Бурунди в 2011 году уличных детей выявило, что самый низкий уровень ПТСР наблюдается у самых агрессивных и жестоких подростков. Похоже, что агрессия защищала их от последствий пережитой травмы. Поскольку восстановление сильно подвержено влиянию социальных факторов, то оно, вероятно, имело очень высокую ценность для выживания в нашем эволюционном прошлом. Здоровье общества можно оценивать по тому, как быстро психологически восстанавливаются воины после пережитого в бою.