Племя равных

Во взгляде Леонида, до сих пор расслабленно пившего вино, сверкнули молнии. Видимо, вопрос наварха не доставил ему удовольствия. Но царь, допив вино, все же нехотя вымолвил:

– От нашего друга уже два дня нет вестей.

– Он ведь должен был поднять восстание в Амиклах и Спарте, – продолжал Гисандр, решивший пойти до конца, – пленить эфоров и встретить нас в столице.

– Эвривиад поднял восстание в Амиклах и двинулся на Спарту, но его предали, – сообщил, наконец, царь, – на подступах произошло сражение, к которому Леотихид был готов. Эвривиад не пробился в столицу, большинство его людей погибло, а он с остатками закрепился в Амиклах. С тех пор от него нет вестей.

– А как же… – наварх хотел продолжить свои расспросы о судьбе царицы Горго, остававшейся в Спарте, но встретившись с тяжелым взглядом Леонида, не стал этого делать. О судьбе Горго ему знать не полагалось. Во всяком случае, до тех пор, пока царь сам не решит его посвятить в свои семейные дела.

– Позволь мне покинуть тебя, – произнес Гисандр, вставая, – завтра на рассвете битва, а мне нужно еще проверить позиции для баллист.

Леонид, отлично знавший, что все позиции уже были давно подготовлены, баллисты расставлены и надежно замаскированы от случайных взглядов противника, кивнул. На сей раз он оценил скромность наварха, которому было поручено командовать в предстоящем сражении левым флангом.

– Иди, – напутствовал его царь. – Я принес жертвы Аполлону, и он их принял. Завтрашний день будет для нас решающим.

Когда первые лучи солнца осветили верхушки кипарисов, Гисандр и Леонид уже стояли на небольшом холме, едва возвышавшемся над болотистой равниной, с которого можно было рассмотреть подступы к столице. Армия Леонида выстроилась в низине между неглубоким болотом, что примыкало к левому флангу, и холмами, начинавшимися невдалеке за дорогой. В них упирался правый фланг, которым командовал сам царь.

После вчерашнего осмотра местности для предстоящей битвы было решено поставить баллисты числом восемь штук – Темпей успел справиться со своей задачей и доставил их вовремя – на левом фланге. Этот фланг всегда был слабее правого, согласно обычному построению спартанцев. Но сейчас Леонид пошел на хитрость. Он спрятал баллисты за спинами гоплитов, которые до поры должны были укрывать их от взглядов противника. А в нужный момент расступиться, предоставив артиллеристам возможность бить прямой наводкой. Поскольку других сведений не было, царь считал, что Леотихиду неизвестно о том, что он захватил с собой в поход новое оружие, запрещенное некогда эфорами. И надеялся на внезапность его применения в главном сражении.

Командовать левым флангом было поручено Гисандру, как опытному полководцу и артиллеристу, доказавшему еще у Фермопил силу нового оружия. Сам царь командовал центром и правым флангом – с которыми намеревался нанести главный удар по фаланге Леотихида. Как они попадут в случае победы на другой берег, если рухнет мост, Леонид так и не объяснил. Оставалось надеяться, что у него все же был какой-то план. Впрочем, сначала следовало выиграть сражение, что представлялось не таким простым делом, поскольку на пути стояла почти вся армия эфров. Последняя армия. И отступать ей было некуда.

Часть воинов, около двух тысяч спартанцев и три тысячи периеков, царь оставил в резерве, спрятав их в дальней кипарисовой роще. Оставаясь там, они одновременно прикрывали тыл и готовы были подойти на помощь в случае прорыва на любом из флангов.

«Интересно, кто будет командовать армией эфоров? – подумал Гисандр, уже собираясь покинуть наблюдательный пункт и отправиться к баллистам на левый фланг. – Сам Леотихид или кто-то из его полемархов?»

В этот момент по фаланге противника прокатилась волна приветственных криков. И перед строем появился высокий худощавый воин с бородой и длинными волосами. Он вскинул вверх свое копье, и гоплиты тотчас повторили его жест.

– Леотихид, – пробормотал наварх, сразу узнав второго властителя Спарты из рода Еврипонтидов. Гисандр быстро бросил короткий взгляд на своего царя, словно пытаясь проверить, узнал тот воина или нет. Но Леонид уже не отрывал взгляда от смертельного врага, впившись в него взглядом.

Повернувшись спиной к Леониду и его воинам, Леотихид что-то прокричал своим гоплитам, начав их раззадоривать перед сражением.

«Самое время и нашему царю выступить, – пронеслось в мозгу наварха, – а то обскачет нас Леотихид, да еще гляди, первым в атаку пойдет. Кто их разберет, этих Еврипонтидов».

– Гисандр, – приказал царь Леонид, сжав копье, – отправляйся на свой фланг. Мы начинаем битву.

И начал быстро спускаться вниз с холма. Наварх последовал его примеру, – развернувшись позади выстроенных в центре фаланги гоплитов с черными повязками на руке, Гисандр быстрым шагом направился на левый фланг. Точно такая же повязка виднелась и на его руке. Наварх еще не успел дойти до места, как загремели слова царя Леонида, которые дувший с берегов Эврота ветер разносил над равниной.