Племя равных

– Это было невозможно, – повторил бородач, – даже в это время почти два ряда гоплитов оставались на своих местах, перекрывая все пути из города в сторону гор.

– Хорошо, – кивнул удовлетворенный Гисандр, отпуская периеков.

Про себя же от природы недоверчивый наварх подумал, что здесь вполне мог быть подземный ход. Но быстро отогнал эту мысль. Спартанцы, хоть и слыли хитрыми и порою были вероломными, но мастерами рыть землю, да еще такую каменистую, их точно нельзя было назвать. Не говоря уже о том, что здешние города даже стенами не были защищены. Оставалось поверить очевидному – окружение войсками царя Леонида действительно было плотным и выполнило свою задачу. И в стане другого царя еще никто не догадывался о падении форпоста на краю долины Эврота. Дорогу на Спарту с этой стороны более ничего не защищало.

– Пока не стемнело окончательно, – заявил наварх Архелону, следовавшему за ним словно тень, – надо снять черные повязки с мертвецов и похоронить их тела. А собранные повязки взять с собой, для наших новых воинов, что придут с пополнениями, – мы потратили на них всю материю, что нашли в Прасиях, так что ими не стоит разбрасываться. Но главное – сохранить тайну. Никто не должен узнать о нашем отличительном знаке до начала решающей битвы.

Архелон кивнул.

– Но этим займусь я сам. А сейчас, – приказал, немного подумав Гисандр, – мы вновь разделимся. Ты немедленно, еще до наступления ночи, отправишься с основным войском догонять царя Леонида. Я дам тебе две тысячи периеков и две сотни спартанцев. Найдешь царя на дороге в Спарту и передашь ему, что мы выполнили приказ. Селласии в его власти. Теперь он сможет послать…

Поняв, что едва не рассказал главный секрет о начале восстания своему другу, Гисандр на полуслове прикусил язык. Архелон, конечно, был его давним боевым товарищем и другом, но все же царь доверил этот секрет только ему.

– А ты? – слегка нахмурился Архелон, сообразив, что наварх что-то недоговаривает. Однако Архелон был неглуп и не стал допытываться.

– Я дождусь Темпея, которого отправил в Прасии за горшками и новыми баллистами. Уже днем с остальными воинами и обозом я присоединюсь к вам. Уверен, что баллисты с зажигательными горшками нам еще пригодятся в осаде Спарты.

У Гисандра в подчинении осталось пятьсот спартиатов и почти полторы тысячи периеков. Вполне достаточно, чтобы отразить нападение армии средних размеров.

– Если ты найдешь Леонида раньше и царь что-то захочет приказать мне еще до рассвета, – ты знаешь, где меня найти, – добавил наварх, поразмыслив.

На этом друзья расстались. Гисандр отправился отдавать распоряжения о сборе черных повязок и похоронах сотен погибших. Архелон же выстроил свой отряд на холме. Еще до наступления полной темноты его отряд уже вышагивал по дороге в направлении столицы Лакедемона, блестя наконечниками копий.

Глава двенадцатая Долина эврота

С левого, низкого берега Эврота позиции войск армии эфоров, расположившихся на возвышении, выглядели более удачными, чем занятые гоплитами Леонида. Не говоря уже о самой Спарте, раскинувшейся на другом берегу на несколько десятков стадий вверх и вниз по течению. На холмистом берегу Гисандр со своего места мог невооруженным глазом разглядеть скопление каменных домов. Среди них выделялись размерами буквально несколько массивных зданий – усеянные по периметру колоннами вытянутые прямоугольники и квадраты, увенчанные куполами. Все это были общественные здания, которые некогда эфеб и будущий победитель Гимнопедий впервые увидел много лет назад, так внезапно появившись в этом мире. И сейчас, стоя с копьем в руке у ворот своего родного города, первый наварх в истории Лакедемона испытывал смешанные чувства, вновь пытаясь отыскать центр города, которого у Спарты никогда не было. Было лишь его подобие: Хорос, Скиас, многочисленные белые колонны, портики и галереи, причудливым узором расползавшиеся во все стороны от широкой площади.

Основная масса домов, как в любом городе Лаконии, была плоской и едва виднелась над землей. На таких крышах часто паслись козы, не делавшие различий между крышей и соседней лужайкой. Повсюду виднелись рощи.

Приглядевшись, Гисандр увидел круглое здание с колоннами, рядом с Хоросом, сразу опознав в нем храм Зевса и Афродиты Олимпийских по исполинской статуе самого Зевса с зажатой в руке молнией. Где-то там, перед самым входом на стадион, на котором он стал победителем Гимнопедий и прославился на всю Спарту, в самом центре Хороса, скрывались еще три статуи – Аполлона-Пифея, Артемиды и Латоны.

Одной стороной главный город Лаконии примыкал к бурному Эвроту, а другой – упирался в отроги горного хребта под названием Тайгет. Чем ближе к горам, тем выше находились здания. Где-то там, у подножия этих отрогов располагался район, вернее целая деревня, под названием Питаны, в котором издревле обитал род Агиадов. Царь Леотихид со своей семьей жил ближе к Эвроту, в Лимнах. Обширном районе, через который проходила мощеная дорога к единственному мосту через бурные воды реки.