Племя вихреногих. Книга 2 (СИ)

— Добро, добро, не сомневайся, — Асэт вздохнул. — Когда-то было. Хоруны, знаешь, тоже не кончеными гадами в этот вот мир пришли. Когда-то они вроде Волков были, — собирали под свою руку местные племена, даже с Хозяевами пытались бороться. Только вот из этого ничего не вышло. Ну и народ их, знаешь, втихую подставлял. Вот они и обиделись. Решили, что они здесь затем, чтобы карать слабаков за их лень и трусость. И понеслась жаба по кочкам…

— Да ну нафиг, — повторил Димка. — Льяти говорил, что мерзавцы, обращающие всех в рабство, просто сублимируют этим желание попасть в рабство самим. Вот им и.

— Льяти, знаешь, сам не ангелом небесным оказался, — хмыкнул Асэт. — А так, знаешь, можно договориться до того, что мерзавцы, которые любят причинять боль, сами мечтают о боли. И, на этом основании…

— Мечтают, — хмыкнул Димка. — Знают же, что им, в итоге, всё равно по шее прилетит — но всё равно… — он помолчал и спросил: — А в самом деле, что с пленными делать-то? Взять их с собой в Столицу мы не сможем. Да даже если и сможем — что, вечность их там связанных держать?

— Тогда, может, просто отпустить? — предложил Асэт. — Всё равно же сбегут, даже через смерть. Но тогда-то их по всему миру разбросает, а так они здесь и останутся.

— С ума сошел? — хмуро спросил Димка. — Они же снова…

— Не снова. Рабы же уйдут. А новых они уже фиг наловят, если все здешние у Волков будут жить. Ну, кроме всяких отшельников, вроде Астеров или Куниц. Но им-то ничего не грозит — Астеров всё равно не поймать, а к Куницам даже дурак не полезет.

Димка задумался. Потом ещё раз задумался. Потом так разволновался, что начал ходить из угла в угол, поворачиваясь на пальцах босых ног. Эта мысль показалась ему очень привлекательной. И, в то же время, пугала. Отпустить на волю таких мерзких уродов, как этот Олаёец… Да ещё и зная, что они не успокоятся, тут же начнут мстить…

— Ты что, предлагаешь мне их простить? — наконец спросил он. — После всего?

Асэт удивленно взглянул на него.

— Зачем? Их запереть надо подальше, одних, чтобы сами мучились меньше и меньше мучили других, просто как первый шаг. А вообще я, знаешь, считаю, что за какой-то срок все они придут в себя. Идола Червя-то больше нет.

Димка отрицательно помотал головой. Ему нравилось, как разговаривал Асэт — короткие, точно сформулированные фразы. Ему хотелось верить, но… но… но…

— Нет, не придут, — возразил он. — И они уже здесь заперты. Разве что этот лес огородить заставами, чтобы всякие дураки в него не лазали и не попадали снова в рабство…

— Они заперты в нездоровом месте, — пояснил Асэт. — Тут, в западных горах, Поющий Червь, Туман, ещё всякая гадость… Я говорю о более комфортных для них, какие они прямо сейчас, условиях жизни. Где-нибудь на севере или в восточной степи. Кто оправится сам — тот оправится, кто не оправится — можно дальше разбираться, но ещё больше сходить с ума они уже не будут.

— Дать отстояться? — хмыкнул Димка. — Не любое безумие лечится временем и местом. Да и как мы их туда отправим? Да даже если отправим, они фиг там останутся. Вот если бы какие-то таблетки от подлости были…

Асэт хмыкнул.

— Если бы можно было просто дать всем им снотворного со слабительным, то проблему бы давно решили. Они ж в плену у Волков все были уже.

Димка вдруг усмехнулся.

— Может, в самом деле дать им чемерицы какой, чтобы сидели под кустом, а не за рабами бегали?

Асэт пожал плечами.

— Можно и так. Идей-то было много, беда в том, что ни одна не сработала.

— Ну и что тогда делать? — хмуро уже спросил Димка. — Скормить их всех Червю? Поить драфой до того, пока они не станут идиотами?

Асэт вздохнул.

— К сожалению, у всех важных задач только одно решение. Или никакого. Приходится принимать тот способ, который есть.

* * *

Вечером мальчишки собрались на вершине пирамиды. Уже давно пустой — чашу, в которой пылала какая-то жижа, сбросили вниз вслед за идолом Червя, и по склону пирамиды протянулся черный шрам копоти…

Димка, поджав ноги, смотрел на солнце, низко висящее над горами — непривычно огромное, неяркое… Зелень окружавших город джунглей в его зеленовато-золотом свете казалась необычайно сочной, чистое небо казалось затянутым зеленоватой дымкой. В ней кружило множество птиц, похожих на земных стрижей — сюда, вниз, доносились их мелодичные крики. Картина была очень красивая — если бы не душная жара, от которой он потел и в трусах, Димке даже понравилось бы здесь…

— Так что будем делать с этими гадами? — спросил он. — Вариантов, знаете, не так много. Или драфой их поить до полного идиотизма или на волю.

— Драфой не надо, — Юрка даже передернулся. — Я как представлю, что из меня так вот дурака сделают… нельзя так. Я же потом даже спать не смогу…

— А тебе их что — жалко, что ли? — удивился Борька. — Пусть помучаются. За всех рабов, над которыми они тут издевались. У нас, знаешь, на это право есть.

— Такая бесполезная вещь, как страдание, не может дать кому бы то ни было на что бы то ни было какие бы то ни было права, — вдруг печально сказал Асэт.