Племянник дяде не отец. Юрий Звенигородский

   - Мне кажется, я прожил долгую жизнь, - молвил он. - Сужу не по годам, по делам. Сделано много. Борьба за великое княжение с твоим дедом, Дмитрием Суздальским и Нижегородским. Ещё более яростная борьба с Михаилом Тверским. Трижды пришлось отражать нападение на Москву Ольгерда Литовского. Удалось поменять немирье на мир с Олегом Рязанским. А скольких трудов стоило выстроить каменный Кремль! Ещё что? Сделал Казань зависимой. Одолел мурзу Бегича на реке Боже. Потом - Донское побоище. Теперь вот восстановление княжества после Тохтамыша... На все эти дела молодости не хватит. Чувствую себя старцем.

   - Бог даст, - встал и Юрий, - ты сызнова наберёшься сил, старший братец Васенька воротится поздорову...

Тут он осёкся. Вдруг стало темно. Свет в окне помутился, будто наступил вечер.

   - Что это? - удивился великий князь. - По моим прикидкам, всего час дня, когда люди только ещё утренничают, а тут... будто уже вечереет.

Послышалась беготня в переходе. Дмитрий Иванович открыл дверь. Челядинец бежал со свечкой.

   - Княже, княже! - Он выронил свечу из трясущихся рук и уже в полной тьме не своим голосом произнёс: - Солнце погибло!

Юрий ощупью подошёл к столу. Услышал:

   - Ужли затмение?[15]

Люди принесли свечи. Все пошли на высокое крыльцо. Там было холодно и темно. Кто-то из слуг помянул пугливо о конце света. Чудов архимандрит Исакий, оказавшийся в тереме, произнёс:

   - О затмении пророк Захария глаголет так: «И сбудется тот день, перестанет свет, только студень и мрак будут».

Семён Фёдорович Морозов пояснил:

   - Затмение, это когда луна застит между солнцем и землёй.

Золовка Анна, гостящая у великой княгини, дала своё объяснение:

   - Затмение бывает оттого, что злой дух скрадывает свет Божий и впотьмах ловит христиан в свои сети.

Примерно два часа спустя день вновь исполнился яркости. Отец сказал матуньке:

   - Это знамение пугает меня. Что-то с Василием...

Борис Галицкий проводил Юрия в его ложню. На ходу, как бы между прочим, напомнил:

   - У государя был первенец Симеон, да помер, когда тебе ещё пяти лет не исполнилось. С тех пор старшим стал Василий.

Глубинное, смутное воспоминание! Юрий глянул на дядьку, как на дьявола-искусителя:

   - Не пойду в спальню. Лучше на свежий воздух, на огород. Побуду один.

Однако он не хотел одиночества. Более того: боялся его. У чёрного хода на заднем крыльце встретил учителя своего Морозова. Этот человек становился лекарем для души: не только научит, но и наставит. И, как духовник, смятение обратит в покой.

   - Боярин Семён, не прогуляешься ли со мной по огороду?

   - Прогулка после ненастья весьма живительна, - пошёл с ним учитель. - Солнце дарит лишь свет, а тепло спрятало за пазуху. Сейчас глядит озорно: вот, мол, какую штуку я откололо! А всё же освежишь грудь после теремного духа, и телу легче.

Юрий завёл речь о распре среди литовских наследников. В дополнение к отцовым речам узнал, что старшие братья не сопротивлялись властолюбию Якова-Ягайлы. Княжили в своих уделах и тем довольствовались. Лишь дядя Кейстут возмутился явному беззаконию, поначалу даже пленил племянника, однако же потом отпустил, простил. И ошибся. Ягайло заманил его в мрачный замок Крево, бросил в темницу, велел задушить. С тех пор у властолюбца борьба с двоюродным братом Витовтом Кейстутьевичем. У последнего в друзьях тевтонские рыцари. Ягайло же их боится, ибо воин из него аховый. Однако же сумел надеть в Кракове королевскую корону, объединил Литву с Польшей...

Тут княжичу захотелось узнать подробнее, как удалось невоинственному Ягайле столь внезапно возвыситься. Оказывается, отнюдь не внезапно. У Ядвиги, муж коей по завещанию покойного короля должен стать наследником, имелся к тому времени рыцарь сердца: Вильгельм, герцог австрийский. Они вместе воспитывались. Но не по нраву пришёлся польским вельможам тот герцог. Что он мог дать? А тут - послы от Ягайлы. Литовский князь предложил большую часть отцовских сокровищ да ещё целое государство в придачу. Даже дал отступные Вильгельму.

   - Бедная Ядвига! - пожалел Юрий.

   - Ей предложили апостольский подвиг, - сказал Морозов. - Преодолеть отвращение к низкорослому толстяку, зато обратить в истинную веру заблудший народ литовский.

Правда, Вильгельм оказался не столь уступчив: неожиданно появился в Кракове. Ему запретили вход в замок. Однако влюблённые встретились во францисканском монастыре. Страсть возобновилась с той силой, что они обвенчались. После чего Вильгельм вздумал пользоваться супружескими правами уже в самом королевском замке. Оттуда он был с бесчестьем изгнан вельможами. Ядвига намеревалась уехать вместе с ним, но её удержали силой.

   - Бояре, - заключил Юрий, - вершат дела при государевой слабости.

   - Да, - подтвердил Морозов. - После бегства Вильгельма они сызнова начали убеждать королеву стать женой князя литовского. Позволили отправить посла, дабы хорошенько вызнать его наружность и нрав. Озолочённый посол донёс: Ягайло видом приятен, в обхождении добр, И Ядвига в прошлом году всё-таки сочеталась с ним браком.