Племянница жены

Её знакомые, ровесники, которым чужды были интересы Саши, посмеивались за спиной. И однажды девочка Маша осознала, что этот старик не для нее. Что когда ей будет тридцать, ему перевалит за пятьдесят.

— Она бросила отца?

— Да. Ушла к молодому, темпераментному. Без багажа за спиной, которого было не стыдно показать подругам, что у него скоро будет на полшестого. Когда это случится и у вас страсть пройдет, ты уверен, что Снежана останется с тобой? Будет бегать тебе за таблетками, слушать, что не сегодня, что ты устал после работы. На страсти семейную жизнь не построишь, — мамины слова меня встревожили. А что если однажды я застану её с тем же Денисом? Что тогда? У меня не будет ни жены, ни ее. Останусь один.

— Спасибо мама за совет. Но я всё решил. Подам на развод, как только вернется Вика.

— Ну раз ты решил… Прошу тебя, давай повременить с этой новостью. У Вики скоро день рождения. Сорок лет исполнится. Не омрачай ей праздник. Всё-таки вы столько лет прожили. Ты не представляешь сколько страхов преследует женщину в таком возрасте. Был бы у вас хотя бы ребенок. Он стал бы для нее утешением. А так…

— Я подумаю. И ещё. Не говори плохо о Снежане, если кто тут и говнюк и совратитель — это я. И ещё. Не удивляйтесь, но спать я буду в комнате Снежи.

Мамино лицо вытянулась, но она промолчала. Я зашёл в её комнату. Снежа по турецки сидела на подоконнике, дышала на окно и рисовала узоры.

— Все вокруг знают о нас. Даже твои родители. Это плохо. Нужно было сначала поговорить с Викой. Если ты ещё не передумал, — я обнял ее за талию, поглаживая живот. В голове звенели слова матери и образ Снежаны в объятьях Дениса.

— Хочу тебя, — провел по ее шее носом, ощущая рядом с ней не контролируемое возбуждение. Ещё и ревность подбрасывала дров в топку.

— Я не могу. У меня же эти дни.

— Ты не хочешь принять душ, — я бы мог потереть тебе спинку.

— А твои родители? — её глаза, как в тумане смотрели осоловело, а пухлые губки издали тихий стон, когда я укусил за ухо.

— Это мой дом. Мои правила.

Родителям придется это принять. Развернул ее лицом к себе, устраиваюсь между стройных ног. Мои руки жадно шарят по ее телу, задрал топик, упругая грудь с темным торчащим соском, покачиваясь, вырвалась из плена. Я сжал ее, в голове пронеслась мысль, что скорее убью мужика, который прикоснется к ней. Моя она. И точка!

Снежана

Я листала ленту соцсетей, пытаясь отвлечься. Что если Августа Федоровна поговорит с Мишей, он поймет, что нафиг я ему не нужна и укажет на дверь? Раньше было легче, когда мне не что было надеяться, не могли разбиться мечты и розовое будущее, которое мне успело нарисовать мое подсознание.

Отшвырнула телефон в дальний угол кровати, подошла к шкафу. Я только успела снять блузку, как в комнату вошёл Миша. Сделала вид, что не заметила его появления, хотя кожу начинало приятно покалывать от его взгляда. Медленно расстегнула молнию на юбке и опустила её на пол. Миша развязал галстук и швырнул его на кровать.

— Снежинка, это что за стриптиз шоу ты мне устроила?

— Ничего такого. Просто переодеваюсь, — забыла, что хотела найти в шкафу, горячие руки Миши нырнули под кружевную резинку чулок, а шею обожгло горячее дыхание.

— Миша, — выдохнула обжигающий лёгкие воздух, когда его руки накрыли ноющую грудь. — Нам нельзя у меня эти дни и тут твои родители, — доводы так себе, когда внутри все огнем горит.

— Хочу тебя, Снежа. Так, что крышу сносит, — его ласки стали более настойчивыми, а мысли превратились в тягучую патоку. Он, продолжая прижиматься ко мне всем телом, толкал к кровати.

— Миша! — окликнула Августа Федоровна, бесцеремонно распахивая дверь. — Мы к тебе зачем приехали? Чтобы ты даже поужинать с нами не смог? — мое тело одеревенело. Нет, ничему меня жизнь не учит. Да я чуть со стыда не сгорела, когда она застала нас целующимися в подъезде. А тут…

— Мам, блядь! Выйди! Тебя никто не учил стучаться? — он развернулся, закрывая меня спиной, а я завернулась в одеяло и нервно переступала с ноги на ногу.

— Миша, как ты можешь? — ахнула она и выбежала, утирая слёзы. Мне стало жаль ее. Я никогда не позволяла себе так разговаривать с мамой.

— Миша, ты зря нагрубил матери. До слез довел.

— Я тебя умоляю, — он закатил глаза. — Она еща та артистка.

— Это не выглядело, как представление.

— Дай ей волю, так она и спать будет между нами, чтобы мы ни-ни. Так. На чем мы там остановились? — Миша с лицом ребенка, открывающего новогодний подарок, размотал одеяло, которым я успела прикрыться.

— Ты с ума сошел? Да я теперь сексом заниматься смогу лет через пять. После того позора, что пережила.

Обошла его и надела спортивные штаны с длинной футболкой.

— Мы сегодня же начнем поиск квартиры! — сказал, окидывая меня обжигающим взглядом. Что-то сердце стало часто ёкать ни с того, ни с сего. Может к кардиологу?

Он пошел к себе в комнату переодеваться, а я решила приняться за готовку, надеясь, что мама поест и подобреет.

— Что у нас на ужин? — спросила Августа Федоровна, делая глоток чая. Открыла холодильник, в поисках еды.

— Миш. А куда делись все продукты?