Плененная

— И ты знаешь, что я не вернулся в срок не по своей воле. Так распорядилась судьба.

— Поначалу мне принесли весть о твоей смерти. А потом разнёсся слух о том, что ты находишься в Верксале.

Верховный откинулся на кресле, прикрыв глаза. Грудь его медленно вздымалась и опускалась от затруднённого дыхания.

— Да. Я нашёл там своё место. Как мне казалось.

— Ты должен был вернуться немедля. Потому что дал слово.

Инсар пожал плечами:

— Клятва дороже обычного слова.

— Идиот! Что тебе стоило произнести слова клятвы так, как их произносят тысячи, вверив их исполнение лишь совести?

— Ты сам учил меня быть верным.

Верховный покачал головой:

— Учил. Быть верным себе, прежде всего. И нужно уметь меняться. Приспосабливаться. Мир не стоит на месте. Уже сейчас Амджад не тот, что был вчера. А возможно, уже завтра мы не узнаем его вовсе…

— К чему ты мне это говоришь?

— К тому, что ты своей глупостью нарушил мои планы, нанёс удар репутации и к тому же неосмотрительно перемешал фигуры на доске.

— Всё решает голосование.

— И ты веришь в его беспристрастность? Нет, олух… За пределами круга выбора заключаются союзы, делаются ставки… Нельзя скидывать со счёта ткачих. Или они сплетутся нитями с кем-то из других претендентов.

— Разве я единственный достойный претендент?

— Назови ещё хотя бы одного!

— Возьми того же Ризвана, — возразил Инсар, — он многого достиг.

— Уличная рвань. Шпана.

— А как же равные возможности?

— Нет никаких равных возможностей. Иногда действительно в управление кланом допускаются случайные выскочки вроде Ризвана, если они подают большие надежды. Но в целом… Это чередование династий.

— Значит, настал момент вновь допустить ту самую случайную возможность, Верховный. Я не смогу возглавить даже клан, не то что Амджад. И договорённость с ткачихами останется в силе.

— Уверен? — усмехнулся Верховный, — мы договаривались об ином. Ты и Айяра. Паучихи посчитают условия договора нарушенными, если вместо наследника нашей династии подсунут кого-то другого.

— Другого выхода попросту нет. Печатью на сердце может лечь только одна истинная клятва верности. Тебе ли этого не знать? Для тебя важнее всего интересы клана, потому ты сейчас выговариваешь мне, словно малолетнему щенку.

— Если бы только можно было это предотвратить… Или узнать немного раньше.

— И что бы ты сделал?

— Я бы вытравил из тебя эту клятву! — пальцы Верховного вцепились в подлокотники кресла, — и наложил бы поверх неё иную.

— Это невозможно.

— Я бы нашёл способ, — немного успокоившись, произнёс Верховный, — если бы в запасе у меня было больше времени. Нет ничего необратимого.

— Почти ничего, — поправил его Инсар, — есть много того, что неподвластно нашим желаниям.

— Ступай прочь, болван, — раздражённо махнул рукой Верховный, — своим упрямством и потворством слепым порывам ты добавил мне проблем… И не думай, что я позволю тебе расхаживать по Амджаду, медленно сходя с ума. Ты знаешь, что нужно сделать.

— Это невозможно. Я не стану служить предавшим меня, даже если это грозит мне самому неминуемой гибелью.

— Дело твоё. Сейчас я понимаю, что ты был безнадёжен с самого начала и было глупостью с моей стороны надеяться на твоё благоразумие. Но не думай, что я позволю тебе бродить мёртвым трухлявым мешком по Амджаду. Пропасть Прощания в скором времени примет в свои объятия не только меня. Для тебя это будет самым достойным выходом из ситуации.

Инсар развернулся и возле самых дверей его настиг оклик:

— Постой. Придётся тебе окунуться в воды Истока. Вдруг ещё можно что-то сделать.

Глава 50. Артемия

Затолкать как можно глубже собственную ревность и делать вид, будто не противно прикасаться измятых простыней под насмешливым взглядом ткачихи. Инсара в доме не наблюдалось. Наверняка он отбыл рано, ещё до рассвета. Неспешно покидали дом гости, оставшиеся на ночь. Одним из последних собрался Ризван.

— Как тебе служится в доме Инсара? — невинно поинтересовался он.

— Наверное, так же, как и везде. Опыт у меня небольшой.

— Не утомляют частые нежеланные гости?

— Утомляют ненужные разговоры.

— Значит, ещё не опостылело увиденное. Не хочешь ни о чём меня попросить?

— Думаешь, что я поинтересуюсь, надолго ли я здесь?

— Тебя это не интересует?

— Не думаю, что это зависит от меня.

— Не совсем так. Я могу по-приятельски договориться с Инсаром. Запишет в счёт моего долга… Нужно всего лишь попросить меня. Нет?.. Молчишь? Будь по-твоему. Я навещу тебя через несколько дней…

Ризван говорил о нежеланных гостях. А во мне росла неприязнь ко всему Амджаду и его жителям в целом. Но хуже всего было частое появление ткачихи. Инсар пропал на несколько дней. И никто не знал, когда он появится. Наверняка не знала о том и ткачиха, но исправно приезжала каждый вечер, поражая воображение откровенностью нарядов и открытой неприязнью. Не нравилась паучиха не только мне, но и Сафи. Пёс не кидался на неё, но рычал так, что от рыка дрожала шерсть на загривке, и зрачки наливались красным. В очередной раз ткачиха ушла ни с чем, оставив в доме платок.

Сафи недовольно рычал и скрёб когтями каменный пол, пытаясь проникнуть в ту комнату.