Плененный принц

– Безоружного, как человек, которого вы только что убили, – напомнил Дэймен, встретив его взгляд.

– Мне не повезло, мои противники не захотели друг друга убивать, – парировал Лоран.

Дэймен уже открыл рот, но возразить не успел: из коридора донесся шум. Они непроизвольно повернулись к бронзовой двери. Шум превратился в звон легких доспехов и оружия – и в следующий миг в покои ворвались воины в ливрее регента – двое… пятеро… семеро… Их численное превосходство становилось пугающим, но…

– Ваше высочество, вы ранены?

– Нет, – ответил Лоран.

Командир стражи жестом велел своим людям осмотреть покои, затем три бездыханных тела на полу.

– В коридоре у ваших покоев слуга обнаружил двух ваших людей мертвыми. Он бросился за помощью к страже регента. Вашим стражам об инциденте еще не сообщили.

– Я уже понял, – отозвался Лоран.

С Дэйменом обращались грубо – набросились и скрутили, как в первые дни пленения. Дэймен подчинился, ибо что еще ему оставалось? Руки заломили за спину, затылок бесцеремонно стиснула мясистая ладонь.

– Уведите его, – приказал командир.

– Позвольте спросить, почему вы арестовываете моего слугу? – невозмутимо осведомился Лоран.

Командир стражи посмотрел на него с недоумением.

– Ваше высочество, на вашу жизнь покушались…

– Не он.

– Оружие акилосское, – заметил другой страж.

– Ваше высочество, если покушение совершили акилосцы, значит, и этот в нем замешан.

Хитро, очень хитро. Теперь Дэймен понял: к принцу его привели, чтобы сделать козлом отпущения. Разумеется, нападавшие рассчитывали остаться в живых, но их намерения от этого не менялись. А Лорану, который спит и видит, как бы унизить, обидеть или убить Дэймена, на блюдечке преподнесли предлог.

Дэймен видел – чувствовал, – что Лоран это понимает. Чувствовал, как сильно Лоран хочет воспользоваться предлогом: если Дэймена арестуют, он одним махом возьмет верх и над ним, и над дядей. Дэймен горько раскаялся, что поддался порыву и спас принцу жизнь.

– Вас дезинформировали, – заявил Лоран с таким видом, будто попробовал что-то несвежее. – Покушались не на мою жизнь. Те трое напали на раба – затеяли какую-то дикарскую разборку.

Дэймен моргнул.

– Они напали… на раба? – переспросил командир, которому, судя по голосу, верилось в услышанное не больше, чем Дэймену.

– Отпустите его, – приказал Лоран.

Однако грубый захват не ослабевал: стражи регента принцу не подчинялись. Командир покачал головой, глядя на того, кто удерживал Дэймена, – приказ Лорана не принимался.

– Простите, ваше высочество, но мы обязаны убедиться в вашей безопасности и не можем проявить халатность…

– Уже проявили, – перебил его Лоран.

От двух спокойно произнесенных слов повисла тишина, которую командир стражи перенес, лишь едва заметно вздрогнув. Наверное, потому он и был командиром. Страж, удерживавший Дэймена, ощутимо ослабил захват.

– Вы опоздали, а теперь грубо обращаетесь с моей собственностью, – продолжил Лоран. – Давайте, добавьте к своим прегрешениям еще и арест раба, подаренного мне королем Акилоса в знак доброй воли. Ослушайтесь моего приказа.

Дэймена выпустили из захвата.

– А теперь покиньте мои покои, – потребовал Лоран, не дожидаясь реакции командира стражи. – До рассвета наведите здесь порядок и известите о нападении моих стражей. Я вызову их, когда буду готов.

– Слушаюсь, ваше высочество. Как вам будет угодно, – отозвался командир. – Мы вас оставим.

Едва стражи направились к дверям, Лоран поинтересовался:

– Мне самому выносить три эти туши или как?

Командир стражи покраснел.

– Мы их вынесем. Разумеется. Еще что-нибудь пожелаете?

– Поторопитесь, – сказал Лоран.

Стражи повиновались. Вскоре резной столик подняли, кубок вернули на место; керамические черепки сгребли в аккуратную кучку; тела вынесли, а кровавые лужи вытерли, хотя по большей части безуспешно.

Никогда прежде Дэймен не видел, чтобы силой чьего-то апломба дюжина стражей превращалась в покладистых уборщиков. Вышло почти поучительно.

Посреди уборки Лоран отступил на пару шагов и прислонился спиной к стене.

Наконец стражи удалились. Порядок они навели, правда, искусственный, не вернув покоям их безмятежной красоты. Неприкосновенность убежища была нарушена – и дело было не только в атмосфере, но и в небрежности стражей. Они воины, а не прислуга, а потому немало пятен остались невычищенными.

Сердце стучало как бешеное, но Дэймен не мог разобраться даже в собственных чувствах, а в случившемся и подавно. Насилие, убийства и странная, необъяснимая ложь вихрем пронеслись друг за другом. Дэймен оглядел покои, оценивая ущерб.

Взгляд задержался на Лоране, который сам настороженно за ним следил.

Зачем он попросил стражей не беспокоить его до утра, было непонятно.

Непонятным казалось абсолютно все случившееся той ночью, но, пока стражи наводили порядок, Дэймен кое-что подметил. Поза Лорана была натужнее обычного, и беззаботной небрежности в ней не чувствовалось. Склонив голову набок, Дэймен внимательно оглядел его сверху вниз, потом еще раз, снизу вверх.

– Вы ранены.

– Нет.