Плененный принц

Глаз Дэймен не отводил. Любой человек на месте Лорана покраснел бы, потупился или как-то иначе показал, что лжет. Отчасти Дэймен ожидал невольного намека и от Лорана. Однако на его пристальный взгляд тот ответил взглядом еще пристальнее.

– Нет, если ты спрашиваешь не о своей попытке сломать мне руку.

– Я спрашиваю не о своей попытке сломать вам руку, – подтвердил Дэймен.

Лоран не был пьян, как сначала решил Дэймен, но внимательный наблюдатель заметил бы и старание дышать ровно, и чуть лихорадочный блеск глаз.

Дэймен шагнул было к нему, но замер, как на стену наткнувшись на взгляд голубых глаз.

– Я предпочел бы, чтобы ты не подходил ко мне, – проговорил Лоран, чеканя каждое слово, как монету.

Дэймен перевел взгляд на кубок: при потасовке его опрокинули, разлив содержимое, а стражи регента бездумно поставили на место. Снова взглянув на Лорана и увидев выражение его лица, Дэймен понял, что прав.

– Вы не ранены. Вы отравлены, – проговорил он.

– Особо не радуйся. Случай не смертельный, – сказал Лоран.

– Откуда вы знаете?

Но Лоран лишь обжег его убийственным взглядом и в подробности вдаваться не стал.

C непонятной бесстрастностью Дэймен подумал, что принц это заслужил. Он отлично помнил, каково быть сначала одурманенным, а потом брошенным на ринг. Может, в кубке шалис? Вдруг его можно не только вдыхать, но и пить? Это объясняло, почему трое нападавших не сомневались, что справятся с Лораном.

Дэймен сообразил, что благодаря этому обстоятельству на него еще легче было бы свалить вину. Показалось бы до омерзительного правдоподобным, что он отплатил Лорану той же монетой.

Вир претил Дэймену. В любом другом месте врага закололи бы мечом или – если убийца обладает подлыми инстинктами наемника – отравили бы. Здесь же, куда ни глянь, везде были интриги, обман и лицемерие, возведенные в искусство. Дэймен решил бы, что за сегодняшним инцидентом стоит сам Лоран, не будь принц столь очевидной жертвой.

Что же здесь на самом деле творится?

Дэймен подошел к столику и взял кубок. В нем еще осталось немного жидкости, как ни странно, воды, а не вина. Потому на кромке и просматривался розоватый ободок, характерный для снадобья, хорошо знакомого Дэймену.

– Это акилосское снадобье, – сказал Дэймен. – Его дают постельным рабам во время обучения. Оно помогает им…

– Мне известно, как оно действует, – перебил Лоран, четко проговаривая каждое слово.

Дэймен увидел его в новом свете. У него на родине снадобье имело печальную известность. Однажды, будучи любопытным шестнадцатилетним юнцом, Дэймен попробовал его сам. Он принял лишь маленькую часть обычной дозы и несколько часов захлебывался от мужской силы, завалив трех партнеров кряду. С тех пор Дэймен к нему не притрагивался, но знал, что большая доза ведет к бесконтрольной развязности. Раз на кубке остался налет, значит, доза была приличная, даже если Лоран сделал лишь глоток.

Бесконтрольной развязности за Лораном не наблюдалось. Дыхание у него немного сбилось, речь потеряла обычную плавность – вот и все симптомы.

Однако Дэймен вдруг понял, что дело тут в строжайшем самоконтроле и в невероятном волевом усилии.

– Скоро отпустит, – пообещал Дэймен и, не в силах отказаться от легкого садизма под маской правды, добавил: – Через несколько часов.

Судя по взгляду, Лоран скорее отрезал бы себе руку, чем показал бы кому-то свое нынешнее состояние. Особенно Дэймену, с которым, кажется, меньше всего на свете хотел оставаться наедине. Дэймен думал об этом не без удовольствия.

– Думаете, я воспользуюсь ситуацией? – подначил он. Ибо на фоне непостижимых хитросплетений вирского заговора сомнений не вызывало одно – он впервые был свободен с тех пор, как попал в эту страну: ни стражей, ни оков, ни моральных обязательств. – Да, воспользуюсь. Спасибо, что выгнали из покоев стражу. Я уже думал, мне отсюда не выбраться.

Повернувшись к двери, Дэймен услышал, как Лоран выругался. Он был на полпути к выходу, когда принц его окликнул.

– Постой. – Казалось, оклик вырвался против воли Лорана. – Это слишком опасно. Твой побег расценят как признание вины. Стражи регента убьют тебя без малейших раздумий. А я… в таком состоянии не смогу тебя защитить.

– Защитить меня? – с откровенным недоумением произнес Дэймен.

– Я понимаю, что ты спас мне жизнь.

Дэймен молча смотрел на принца.

– Мне претит быть твоим должником, – продолжал Лоран. – Поверь хоть в это, раз уж мне не доверяешь.

– Не доверяю вам? – повторил Дэймен. – Вы освежевали мне спину. Я только и вижу, как вы жульничаете и врете каждому встречному. Вы используете всех и вся в своих корыстных целях. Да вы последний человек на свете, которому я бы доверился.

Стоя у стены, Лоран запрокинул голову и теперь смотрел на Дэймена из-под полуопущенных золотых ресниц. Дэймен отчасти ждал, что принц возразит или станет спорить. Однако Лоран лишь резко усмехнулся, и это, как ни странно, красноречивее слов говорило о том, что он вот-вот сорвется.

– Тогда иди.

Дэймен снова повернулся к двери.