Пленённая льдом

Женщина достает из каменной печи хлеб и пускает его по кругу. Каждый отламывает кусок, но буханка не становится меньше.

– Вот! – мальчик протягивает хлеб мне. – Попробуй!

Я хватаю теплую буханку, отламываю кусок. Он исходит паром, благоухает.

– Благодарю.

– Попробуй! – восклицает он, смеясь.

Золотые дети вокруг меня начинают трапезу. Они разливают по чашкам темно-красный чай, он пахнет кровью. Дают мне чай и хлеб.

И я начинаю есть, начинаю свою единственную и последнюю трапезу в колодезном мире. Это похоже на прощание.

Скоро мы уйдем, и царство Мари останется позади, а вместе с ним и та странная защита, которую оно предлагает. Мне это кажется почти раем – и все же это не так.

У хлеба вкус орехов, он согревает желудок, ударяет в голову. Я чувствую необъяснимый жар, странную силу. Золотые дети смеются, все смеются, а вскоре смеюсь и я, опьяненная сладковатым ароматом чая, соблазненная чарами хлеба. Ложное счастье, такое же, какое обещает эльфийский нектар.

Я вижу у стола Ольгу, она берет себе хлеб, не спрашивая, ломает его надвое. Ее взгляд находит меня.

– Что вы будете делать без Мари? – спрашиваю я.

Мужчина напротив меня откладывает свой хлеб в сторону и сцепляет пальцы.

– Как что? Мы продолжаем ее дело.

– Ее дело?

Он кивает.

– Спасать тех, кто свалится в колодец, или тех, кого столкнут.

– Почему?

Он на мгновение задерживает на мне взгляд, а потом склоняется ближе:

– Потому что это, возможно, было единственное хорошее, чему Мари научилась у феи-матери: защищать слабых и давать им дом.

– Мари была нам как фея-мать, – говорит женщина рядом со мной и хватает меня за руку.

– Нет, – выдыхаю я, отшатываясь от нее.

Она смотрит на меня с легкой улыбкой.

– Это ее наследие, она получила его от матери-феи, а мы теперь получили его от нее.

– Спасать упавших, – повторяет мужчина, подтверждая свои слова кивком. Все кивают.

Одна только Ольга фыркает:

– Вы забываете, скольким пришлось снова покинуть колодезный мир отмеченными на всю жизнь пепельно-черной кожей.

Женщина рядом со мной напрягается:

– Потому что они ставили под угрозу баланс!

– Мари боялась тех, кто носит в сердце недоверие, – тихо объясняет мальчик рядом со мной. – Вот для чего испытание с яблоком. Тот, кто провалится… будет изгнан.

И постепенно я начинаю понимать, почему она отсеивала их, почему боялась предательства. Потому что и нас когда-то давным-давно предали…

– Пойдем, ведьма, продолжим наше путешествие. Не выношу этой болтовни! – Не попрощавшись с золотыми детьми, Ольга, широко шагая, уходит по лугу прочь. Такое ощущение, что она убегает.

– Ты должна ее понять, она отличается от нас, – говорит мальчик, когда я поднимаюсь, чтобы последовать за Ольгой. – Вскоре после того, как она упала в колодец, охотник на ведьм пришел, чтобы спасти ее. Она последовала за ним, но через некоторое время вернулась. С тех пор он время от времени навещал ее, и Мари это позволяла. Иногда и Ольга навещала его, наверху, в человеческом мире. Она так и не смогла полностью оторваться от своего земного существования. Она никогда не сможет быть такой, как мы.

– Он был здесь и не стал золотым ребенком? – задумчиво спрашиваю я.

– Он вкусил яблока, как и ты. Но существа с собственной магией, магические существа, не меняются. Не так, как мы. Вы просто получаете подарок. – Мальчик улыбается мне невинными золотистыми глазами. Он не подозревает, что только что, возможно, раскрыл мне величайшую тайну охотника на ведьм.

– Почему ты никогда не была здесь раньше? – спрашивает он, внимательно глядя на меня. – В твое время колодезный мир уже существовал.

– Я была занята, – отвечаю я, зная, что мне просто казалось недостаточно важным видеть растерянную и испуганную Колодезную ведьму, которая пряталась от мира, опасаясь, что может превратить кого-то в золото.

– Дерево – последняя жертва ее проклятия, – говорит мальчик так, словно прочитал мои мысли. – Оно забрало ее магию себе, освободив Мари от этого бремени.

– Она перестала быть феей? – тут же спрашиваю я.

– О нет, у нее просто не было магии. – Мальчик машет мне рукой и вместе с остальными поднимается из-за стола. А потом золотые дети снова танцуют рука об руку над лугами. Они поют беззаботную песню. Они не ведают страданий и все же так много знают об этом. Я быстро следую за Ольгой, которая с каждым шагом сияет все меньше, и понимаю, что она живет между мирами, но ни в одном из них не чувствует себя дома.

Любовь, страдания и страсть