Пленённая льдом

Я легко превращаюсь, и мое падение сразу меняется. Я уворачиваюсь, скольжу меж балками. Хагравен прямо позади меня. Я слышу, как трепещет ее сердце, а мое кричит от радости. Я свободна!

Только воздух и я в нем. Я больше не падаю. Я контролирую. Позади меня слышны крики Хагравен. Крики ярости, крики бешенства.

Поймай, ну, поймай же меня!

И она хочет это сделать. Ее когти едва не касаются меня. Я скольжу меж двумя клетками, она следует сразу за мной. Я сильна, мое желание неуемно, моя жажда свободы сокрушительна, но она – Хагравен. Никто не летает лучше нее.

Наши когти сцепляются друг с другом, и я вижу ее отчаяние. Она хочет остановить меня. Любой ценой.

Почему?

– Отпусти меня! – кричу я, когда мы, покачиваясь, разворачиваемся в сторону дна шахты. – Просто позволь мне уйти!

Она не отвечает. Она держится изо всех сил. Крепко держит меня, и пока мы, как безумные, кружим друг против друга, мне кажется, что она хочет умереть вместе со мной. Она и я. Вместе. Потому что она любит меня. Потому что я – королева. Ее сестра. Я вижу в ее взгляде одиночество. Мы были сестрами. Там, в башне, на лесной поляне. Мы смеялись и играли. Я носила ее на спине, показывала ей звезды. Что же случилось?

– Я боюсь.

– Почему? – спрашиваю я маленькую девочку с почти черными глазами.

Но она не отвечает, только крепче прижимается ко мне. Остальные дети уже спят. Я пою колыбельную, ту, что пела мне моя мама. Ту, что тысячу лет спустя вновь спою для маленького ребенка. Девчушка в моих объятиях расслабляется. Крепко прижавшись к моему сердцу, она засыпает. Продолжая тихонько напевать, я снова укладываю ее на подушки и убираю со лба черные волосы.

– Сладких снов, моя голубка!

Затем поднимаюсь и вот я стою в круглом зале с кроватями, расположенными в виде лучей. По одному для каждого ребенка-феи. Я иду вдоль кроватей. Целую каждый лоб, желаю сладких снов, оставляю их почивать. И только уложив двенадцатое дитя-фею спать, направляюсь к лестнице и иду вверх по бесконечным ступеням. Она ждет меня наверху. Так же, как ждет меня каждый вечер.

Она стоит у окна, смотрит на улицу. Я сажусь рядом с ней. Пандора мерцает в последнем вечернем свете. Сверкают реки, сияют поля, верхушки деревьев поют свою всенощную песню.

– Он выглядит таким спокойным и безмятежным, этот мир. Правда?

– Да, правда, – соглашаюсь я, опираясь на раму рядом с ней, – но это не так.

– Особенно для нас, – говорит она.

– Особенно для нас, – повторяю я.

– Люди, они приближаются. Защитных чар леса недостаточно. Они начинают ориентироваться, используют камни, чтобы прокладывать свой путь, а потом возвращаются и проникают еще глубже. – Она вздыхает, на мгновение закрывает глаза.

– Камни? – спрашиваю я.

Она кивает.

– Белые мерцающие камешки со дна реки. Так они находят дорогу.

Я задумчиво смотрю на лес.

– Они думают, что могут победить нас. Они не знают, с кем имеют дело.

По мановению моей руки вороны срываются с крыши, скользят вниз по стене башни.

– Найдите камни и принесите их мне, уничтожьте все следы людей!