Пленённая льдом

Она раскачивается взад-вперед на своем шестке. Тот начинает качаться, словно качели. Она начинает раскачиваться, как на качелях. То уходит в тень, почти полностью поглощенная ею, затем снова появляется в свете факела, закрепленного в стене позади меня. Она приближается ко мне так близко, что я вижу свое отражение в ее глазах, прежде чем ее отбрасывает назад, в тень.

Так она качается взад и вперед, исчезая и появляясь.

– Я хотела видеть тебя мертвой и все еще хочу этого, и все же я в долгу перед тобой, – обращается она ко мне. – Ты спасла моих девушек-ворон, поэтому я пощажу тебя, по крайней мере пока. Я буду держать тебя при себе, беречь как зеницу ока. С тобой все будет хорошо. Так же, как мне было хорошо с тобой. – Хагравен хихикает, как над старой шуткой. – Ты составишь мне компанию. Мне и моим голубкам, моим горлицам. Здесь, внизу, иногда бывает одиноко. Очень тихо и одиноко. – Она замолкает, и я не слышу ни единого звука, кроме слабого жужжания ее качелей. И только наше дыхание и биение наших сердец заполняют пустоту. Как тиканье часов.

Я обхожу круг. Клетка качается под моими шагами. Она висит в пустоте. Она висит в ее царстве.

– Никому не сбежать от меня, – слышу я ее шепот, он звучит, словно старая песня, которую Хагравен, кажется, поет вечно.

– Ты послала ворон, чтобы убить меня!

– Нет, – хрипит она и летит мне навстречу, лицо наполовину в тени. – Я поручила им искать тебя. Но… ты ранила одну из моих любимиц, и им пришлось улететь. – На мгновение ее взгляд вспыхивает, и я понимаю, как сильно она любит своих ворон, затем огонь гаснет и Хагравен туманно улыбается. – Но эта женщина, она помогла мне найти тебя снова. Она послала мне тебя.

– Ольга, – рычу я и сужаю глаза, присматриваясь к тихим клеткам.

– Кто она? – с любопытством спрашивает Хагравен. – Почему она ненавидит тебя?

– Она – золотое дитя.

– Золотое дитя? – восклицает она, и ее глаза расширяются. – Дитя Колодезной ведьмы?

– Да.

– Почему она не в колодезном царстве?

«Потому что она любит охотника на ведьм, – бормочет во мне Королева. – Потому что, как ни слаба Ольга в своей любви, ради него она готова сделать все что угодно. Даже…» – Она умолкает.

Даже что?

На какое-то вечное мгновение я думаю, что ответа нет. Но потом слышу ее голос, мой голос, в своей голове.

Даже спасти женщину, которую он хочет.

Королева вскрикивает. Я вскрикиваю. На короткий миг. И какое-то мгновение не понимаю, кто я такая. Я – это она? Я – Королева?

Ты любишь его. Я люблю его.

О боже!

Я вытесняю его лицо, его знакомые черты. Мысль об Ольге помогает мне в этом. Она предала меня, продала меня Хагравен. Чтобы побыть с ним наедине, чтобы он был с ней.

– Она – ничтожество! – рычу я. – Она ничто против меня! – И все же она рядом с ним, а я здесь, в ловушке тьмы.

– А! – бормочет она, внимательно наблюдая за мной. – Речь идет о человеке, охотнике.

– Да что ты знаешь?

– О, не так много, но все же достаточно. – Она снова хихикает. – Будет весело, – хрипит она, отталкиваясь от шестка. Ее крылья расправляются, перья впиваются в кожу, и Хагравен взмывает во тьму. Я слышу затихающее хлопанье мощных крыльев, пока она поднимается все выше и выше, навстречу невидимому выходу, оставляя меня одну. Одинокое перо танцует в круге света факела, переливается черным. Протягиваю руку и ловлю его. Где-то высоко наверху, я слышу, Хагравен поет свою песню.

Никому от меня не сбежать.

Хагравен

Я не знаю, сколько проходит часов, а может, и дней. Здесь, внизу, в клетках вороньего логова, время стоит на месте.

Только заколдованные птицы прилетают и улетают вновь. Иногда они кружат вокруг меня, крича и каркая. Мне кажется, будто я слышу их человеческие голоса, смеющиеся надо мной и оскорбляющие меня. Иногда они просто молча сидят на балках и клетках, глядя на меня своими черными как ночь глазами, словно не зная, что делать с этой новой пленницей. Королева во мне проклинает птиц, высмеивает их глупость. Но я – я завидую им, потому что они свободны.

Моя сестра не возвращается. Иногда мне кажется, что я чувствую ее среди стаи, ощущаю слабое прикосновение ее магии, но прежде чем я успеваю дотянуться до нее, Хагравен исчезает, а вместе с ней – и ее чары. И я продолжаю сидеть в тусклой темноте. Я сижу и жду, не зная чего. Я сплю, и мне снится Элль. Мне снится Морская ведьма и все дети, которых я потеряла, которых не смогла спасти. Я помню голоса призраков, танцующих в лесу. Призраки. Я скучаю по ним.

А еще я скучаю по нему.

По охотнику на ведьм. Моему охотнику на ведьм.

Интересно, ищет ли он меня, догадывается ли о том, где я, и придет ли, чтобы спасти меня? Но когда мой взгляд снова находит бесконечную бездну тьмы, я понимаю, что спасти меня не может никто. Только я сама.

Я нащупываю пальцами осколок, тяну. Пытаюсь вытащить его, но он застрял. Он не шевелится. Он один мешает мне, держит в плену.