Пленённая льдом

Ганс привел ее к нам. Три бесконечных дня он искал путь через заколдованный лес, потому что слышал о феях, которые должны были защищать детей, похожих на Гретхен. Одетта наконец услышала его отчаянные крики, как он все взывал и взывал к нам, упрашивая принять и защитить его сестру. Она была еще совсем маленькой, ему не было и шести. Я никогда не забуду смелость, мерцавшую в его карих глазах, и руку, крепко сжимавшую ладонь маленькой девочки.

– Ей нужен дом, – сказал он, становясь в защитной позе перед ее хрупкой фигуркой. – Она – не монстр. Я знаю. – Он помедлил, оглядел по очереди каждую из нас и робко спросил: – А вы?

Они остались с нами, спали в одной постели, росли, становились старше. Он стал частью нашей жизни.

Но не совсем.

Он ловит мой взгляд и серьезно кивает. Мне он не доверяет. Мне одной. И я гадаю, что он видит во мне такого, чего не видят другие? Чего он боится?

Поднимаясь вечером по ступеням, я чувствую спиной его взгляд, он крепче притягивает Гретхен к себе. Он спит беспокойно. Каждую ночь.

– Ганс! – зову я, и он неохотно отделяется от стайки маленьких девочек и подходит ко мне.

– Да? – угрюмо спрашивает он. Волосы отросли и падают ему на лоб. Он становится мужчиной. Я смотрю на него.

Он растет, и все же он еще мальчик. По крайней мере, в сердце.

– Ты хочешь вернуться к людям? – спрашиваю я, и он сразу напрягается.

– Зачем мне это? – быстро отвечает он.

Я разглядываю его, вижу осторожный блеск в его глазах. Что только видишь ты во мне?

– Может быть, пришло время отделиться от нее и начать собственную жизнь, – тихо предлагаю я. – Она никогда не сможет выбраться из леса, потому что снаружи каждую из нас подстерегает смерть.

Он фыркает.

– Ты мне не веришь? – спрашиваю я.

– Когда в последний раз вы были снаружи? Вы заползли в эту башню и прячетесь от мира! – Он указывает в сторону леса. – Почему бы вам не показать им, кто вы на самом деле? Почему бы не показать, что вы не монстры, а просто дети?

– Они не поверят.

– Им стоит только вас увидеть!

Я прикусываю язык. Я могла бы рассказать ему, что там и как там. Что люди до сих пор преследуют и убивают детей-фей. Число призраков в лесу неуклонно растет. Мы спасаем их, спасаем хотя бы их души, предоставляем им место. Лес – их собор. Их последнее место на земле, пока они не будут готовы покинуть нас. Большинство из них остается, потому что их души слишком осквернены.

– Быть может, мне стоит как-нибудь взять тебя с собой, – бормочу я, глядя на горизонт. – Возможно, тогда ты поймешь, что для нас нет другого выхода.