Пленённая принцесса

— Как ты это поняла? — требовательно спрашиваю я.

— Я не знаю, — отвечает она, качая головой. — Я хорошо подмечаю детали. Вот почему я так легко запоминаю движения. И яз… — она замолкает, не закончив мысль.

Моя кожа горит. Каждое тату, которое она назвала, будто пылает.

Я не привык быть на взводе. Особенно из-за девчонки, которая едва справила совершеннолетие. По американским меркам Несса вообще еще даже не взрослая — ей всего, на хрен, девятнадцать. Ей даже нельзя купить пиво или арендовать автомобиль. Ей, блин, только голосовать разрешили!

— Прости, — снова говорит Несса. — Я не поняла, что это тайна. Что они только для тебя.

Какого хрена происходит?

Как она это поняла? Как она разгадала их смысл?

Последним человеком, который мог прочесть мои мысли, была Анна. Она была единственной, кто вообще был на это способен.

Анна была умна. Хорошо запоминала детали. Любила читать.

Еще никто не напоминал мне ее.

И Несса тоже не напоминает. Она по-другому выглядит, по-другому говорит. Только разве что в этом…

Чтобы сменить тему, я резко спрашиваю:

— Ты уже почти закончила свой балет?

— Да, — отвечает Несса, по-прежнему нервно кусая губы. — Ну, как минимум половину.

— Это целый спектакль?

— Да.

— Ты уже ставила такое раньше?

— Ну… — хмурится она. — Я поставила четыре танца для балета «Безмятежность». Премьера должна была быть… наверное, как раз сейчас. Но режиссер, Джексон Райт, сказал, что мои танцы — дерьмо. И поэтому он не включил мое имя в программку… — Она вздыхает. — Я знаю, что это звучит глупо. Но тогда это было важно. Это ранило мои чувства. Мне казалось, словно мою работу украли. Но, возможно, он был прав. Теперь, работая над другим проектом, я думаю, что то, что я поставила, было глупо. И не очень качественно.

— Но достаточно качественно, чтобы он включил это в шоу, — отмечаю я.

— Да, — соглашается она. — Во всяком случае, какую-то часть.

Несса обхватывает руками ноги и прижимает их к груди. Ее гибкость пугает. Как и ее хрупкость. Не удивительно, что все пользуются девушкой. Ее семья. Этот режиссер. И, конечно же, я.

Ничто в Нессе не излучает силы.

Она не может напугать. Но может… заинтриговать.

Она как мелодия, которая застревает у тебя в голове и играет снова и снова. И чем дольше ты ее слышишь, тем прочнее она поселяется в твоем мозгу.

Большинство людей становятся тем более предсказуемыми, чем дольше ты за ними наблюдаешь. С Нессой Гриффин же все наоборот. Я думал, что знал наверняка, кто она — маленькая принцесса, с которой сдувают пылинки. Танцовщица, живущая в мире сказок.

Но она гораздо умнее, чем я считал. Она творческая, восприимчивая.

И по-настоящему добрая.

Я узнаю это на следующий день, когда снова шпионю за пленницей.

Я смотрю, как она возвращается на чердак, чтобы забрать это таинственное платье, которое ей так хочется.

Оно черного цвета с серебряными вставками, определенно старомодное. Возможно, времен балов Позолоченного века, которые устраивали Вандербильты. Я даже не знал, что платье существует. На чердаке полно старых коробок, оставленных каждой последующей семьей, владевшей этим домом. Туда много чего относили и мало что забирали назад.

Я смотрю, как Несса приносит платье в свою комнату. Она отряхивает его, чтобы убедиться, что на наряде не осталось ни пылинки.

Затем она кладет его на кровать и ждет.

Когда Клара приносит поднос с обедом, Несса вскакивает.

Камера не передает звук, но я отчетливо вижу выражение их лиц.

Клара качает головой, не желая попадать в неприятности.

Несса убеждает ее, что все в порядке и я дал на это разрешение.

До конца не веря, Клара проводит рукой по юбке. Затем обнимает Нессу.

Девушка могла попросить меня о чем угодно, и она захотела это платье. Но не для себя. Она хотела отдать его в качестве подарка.

Мне стоило бы уволить Клару. Очевидно, что эти двое сблизились. Слишком рискованно оставлять подругу в надзирательницах.

Но глядя на то, как они смеются и с осторожностью гладят платье, я не хочу этого делать.

Может быть, позже. Не сегодня.

18

Несса

Я уже потеряла счет времени, как долго я в плену у Миколая.

Дни мелькают так быстро, когда у тебя нет ни распорядка, ни планов.

Я понятия не имею, что творится в реальном мире. У меня нет ни телевизора, ни телефона, ни компьютера. Я бы не узнала, даже если бы разразилась Третья мировая война.

Я застряла вне времени. На дворе мог бы быть хоть 1890-й, хоть 2020-й, или любой другой год между ними.

Можно было бы подумать, что я одержима переживаниями за своих родных. Так оно и было поначалу — я знала, что они будут меня искать. Обеспокоенные, напуганные, опасающиеся, что я мертва. Боже, как я скучаю по ним. Я еще никогда так долго не обходилась без общения с моей мамой, Рионой, Кэлламом и папой. И Аидой тоже! Обычно мы обмениваемся сообщениями по двадцать раз на дню, даже если просто пересылаем друг другу мемы с котиками.

Теперь я словно провалилась в другой мир. Родные стали мне дальше противоположного конца города.

Они больше не снятся мне по ночам.