Пленённая принцесса

Мои сны гораздо мрачнее. Я просыпаюсь по утрам потная и красная от стыда. Слишком смущенная, чтобы признаться себе, в какие дебри забредал мой мозг этой ночью…

Днем я думаю обо всех незнакомцах, что живут со мной под одной крышей. Я размышляю о Кларе, о том, какой была ее жизнь в Польше. Какая у нее семья. Размышляю о других мужчинах этого дома — о том, почему Анджей проводит столько времени в прогулках по саду, и о том, влюблен ли, как мне кажется, Марцель в Клару.

Единственный, о ком я не размышляю, — это Йонас, потому что он пугает меня до чертиков. Мне не по себе от того взгляда, которым он скользит по мне каждый раз, когда мы встречаемся в доме. Он даже хуже Миколая, потому что Миколай хотя бы искренен — он искренне меня ненавидит. Йонас же притворяется дружелюбным. Он всегда улыбается и пытается завести беседу. Его улыбка такая же липовая, как и его парфюм.

Сегодня он зажал меня в углу кухни. Я зашла сюда в поисках Клары, но ее здесь нет.

— Что ты хочешь? — спрашивает он, прислоняясь к холодильнику так, чтобы я не могла пройти.

— Ничего, — отвечаю я.

— Да ладно, — ухмыляется он. — Ты что-то хочешь, раз спустилась сюда. Что это? Какое твое любимое угощение? Хочешь печенья? Молока?

— Я просто ищу Клару, — отвечаю я, пытаясь проскользнуть справа от него.

Йонас выпрямляется и делает шаг навстречу, блокируя мне путь.

— Я тоже умею готовить, — говорит он. — Ты же знаешь, что Клара моя двоюродная сестра? Я умею делать все то же, что и она, только еще лучше…

Я пытаюсь не подать виду, насколько мне сейчас противно. Все, что говорит Йонас, звучит как сексуальный намек. Даже не вполне понимая, что он имеет в виду, я вижу, что мужчина пытается меня спровоцировать.

— Пожалуйста, дай мне пройти, — тихо говорю я.

— И куда ты направишься? — вполголоса спрашивает он. — У тебя есть какое-то тайное место, о котором я не знаю?

— Йонас, — рявкает кто-то со стороны двери.

Йонас оборачивается даже раньше, чем я. Мы оба узнаем голос Миколая.

— Привет, босс, — говорит Йонас, пытаясь звучать обыденно.

Но в выражении лица Миколая нет ничего обыденного. Его глаза сузились до щелочек, а губы побледнели.

— Odejdź od niej, — шипит он. — «Отойди от нее».

— Tak, Szefie, — с легким кивком отвечает Йонас. — «Да, босс».

Йонас направляется прочь из кухни. Миколай стоит не шелохнувшись, так что Йонасу приходится протиснуться боком, прежде чем пулей вылететь из помещения.

Под пронзающим взглядом Миколая мне кажется, будто я тоже сделала что-то не так. Я не могу смотреть ему в глаза.

— Не говори с ним, — велит мне Миколай, и его низкий голос наполнен яростью.

— Я и не хочу с ним разговаривать! — возмущенно кричу я. — Это Йонас пристает ко мне! Я его ненавижу!

— Хорошо, — говорит Миколай.

На его лице застыло очень странное выражение, которое я никак не могу понять. Если бы я не знала мужчину, я бы даже подумала, что это ревность.

Думаю, что он скажет еще что-нибудь, но Миколай разворачивается и молча выходит из кухни. Я слышу, как он выходит через дверь оранжереи, и когда я выглядываю в окно, вижу, как он широкими шагами идет через лужайку в дальний конец сада.

Я сбита с толку и зла.

Из всех людей в этом доме чаще всего я думаю о Миколае.

Я не хочу этого. Но ничего не могу поделать. Когда он в доме, мне кажется, будто я заперта в одной клетке с тигром. Я не могу игнорировать его, ведь должна постоянно следить за тем, где он и что делает, чтобы мужчина не застал меня врасплох.

Но когда его нет — это еще хуже. Потому что я знаю, что Миколай делает что-то ужасное, возможно, по отношению к людям, которых я люблю больше всего на свете.

Не думаю, что он уже кого-то убил. Я не верю в это. Я бы услышала, если бы его люди это обсуждали. Или если бы он, торжествуя, обсуждал это с ними.

Но я чувствую, как вращаются колеса, несущие нас к назначенной им цели. Этот поезд набирает обороты.

Вот почему я должна ненавидеть его больше, чем Йонаса.

Презирать его должно быть проще всего. Это мой похититель. Тот, кто оторвал меня от всего, что мне дорого, и запер в этом доме.

Однако, когда я вглядываюсь в кипящий котел моих эмоций, я вижу страх, смущение, тревогу. Но также странное чувство уважения. И даже, порой, возбуждение…

Я хочу знать больше о своем тюремщике. Я убеждаю себя, что только так смогу ему противостоять. А может, даже сбежать.

Но за этим стоит нечто большее. Мне любопытно. Миколай так разозлился из-за тех татуировок. Я хочу знать почему. Хочу знать, что они для него значат.

Вот почему, когда я понимаю, что он в саду, мне в голову приходит дурацкая идея.

Я хочу посмотреть, что в западном крыле. Миколай довольно недвусмысленно запретил мне туда ходить.

Что он прячет там? Оружие? Деньги? Доказательства своего подлого плана?

Там нет двери, чтобы удержать меня от проникновения. Лишь широкая изгибающаяся лестница, подобная той, что ведет к моим комнатам.

Так легко взбежать по ней и оказаться в коридоре, который ведет в западную часть дома вместо восточной.