Пленённая Призраком

— Я говорю о том, что, увы, не каждому дано быть достойным продолжением своего рода. Вот что ты знаешь о своем роде?

Нина стушевалась — после похвалы не хотелось разочаровывать старика.

— Ну, я знаю, что папины предки были зажиточными людьми. Вроде как даже аристократами. А со стороны мамы… э-э-э… крестьяне, наверно.

Старик как-то крякнул, а затем разразился смехом.

— Крестьяне! — возмущенно воскликнул он. — Надо же! Вообще-то да, были и крестьяне. Вообще, предки твои были те еще олухи, и совершенно не думали о том, с кем вступают в брак. Но я говорю об истоках. О родоначальниках, Нина. Ты знаешь, откуда берет начало твой род?

— Ну, этого я знать не могу, — обиженно ответила Нина. Издевается он над ней, что ли?

— То-то же, что не знаешь. А это очень плохо. Конечно, твоей вины здесь нет. Могу я взглянуть на нее? — неожиданно попросил он. Нина нахмурилась.

— Простите, на что взглянуть? — переспросила она. Где-то далеко в ее сознании зарождалась догадка, но девушка упрямо ее игнорировала. Быть такого не может, чтобы Анатолий Давидович знал, что книга у Нины. Не может и всё!

— Я говорю о книге Жизни, Нина. Она, смею предположить, сейчас в твоей сумочке, которую ты зачем-то так крепко сжимаешь в руках, — Анатолий Давидович улыбнулся. В его глазах читались искренность и доброта. Ему хотелось верить.

Совершенно растерянная Нина, поколебавшись, открыла сумку и извлекла из нее Книгу, а затем протянула ее старику.

Странные искорки вспыхнули в глазах Анатолий Давидовича, но тут же погасли.

— Как давно она у тебя? — зачем-то спросил он.

— Несколько недель, — на всякий случай честно ответила Нина.

Анатолий Давидович долго молчал, а затем выдал:

— Это долго. Да, всё понятно. Надо же, — сам с собой бормотал он, еще больше вводя девушку в замешательство.

— Это плохо? — испуганно поинтересовалась она.

Старик пожал плечами:

— Зависит от того, готова ли ты принять.

— Принять что? — Нина начинала раздражаться от того, что приходилось клешнями выуживать информацию.

— Принять то, что может дать тебе Книга. Принять знания. Принять то, кто ты есть.

— Кто я есть? — эхом отозвалась девушка.

— Как она оказалась у тебя? — вместо ответа спросил Анатолий Давидович.

Понимая, что речь идет о Книге, Нина ответила:

— Нашла.

Старик поднял на нее глаза.

— Нашла в том месте, где ее спрятал один мой друг, — спохватившись, пояснила она.

— Видишь ли, Нина, завладеть Книгой не так-то просто — эта вещь не терпит хозяев над собой. Она вполне может храниться, скажем, в библиотеке, будучи нечейной. Но если кто-то вздумает стать ее хозяином или попытается овладеть знаниями, хранящимися в ней, она… она покинет этого человека.

— Как так? — не поняла и не поверила Нина.

— Вот так. К примеру, если бы ты вдруг не приглянулась Книге, то вскоре, после того, как ты ее нашла, обнаружила бы, что твоя сумочка, где хранилась Книга, пуста.

— И куда бы она делась?

— Вернулась бы к прежнему хозяину, надо полагать, или туда, где была взята.

— Надо же… Я вот о чем хотела вас спросить, Анатолий Давидович… — Нина поколебалась, подбирая слова. — Эта книга написана на мааврийском, если я не ошибаюсь, и…

— Отлично, — не понятно чему обрадовался старик. — Отлично! Я рад, что не ошибся в тебе, Нина. Ты исключительно умное дитя.

Нина стыдливо потупила взор, не решаясь признаться в том, что ее ум здесь вовсе не причем, просто она общается со столетним призраком-магом.

— Язык, на котором написана Книга, это язык мааврийцев, — начал Анатолий Давидович. — Это был один из первых народов, населявших наш мир — могущественный, сильный, благородный народ. Первые люди, в том числе и мааврийцы, в те времена владели волшебством, или магией, как сейчас говорят. Да-да, — старик улыбнулся, понимающе кивая головой. — А чему здесь удивляться? Ведь само мироздание, это волшебство в чистом виде! Господь создал этот мир силой мысли. Разве это не волшебство? Да, люди тогда тоже могли творить волшебство. Вот только некоторые народы возгордились и стали использовать его во зло. Разразилась война, и мааврийцы восстали против зла. Создатель проникся к своему народу, а возгордившихся наказал, изгнав из нашего мира. На долгие годы в мире воцарился порядок и спокойствие. Те народы, что во времена восстания сдались и покаялись, остались и были прощены, но лишены способности к волшебству. Мааврийцам же было велено охранять наш мир от зла, что легко могло просочиться в него — защита тогда была не очень прочной.