Пленительная мелодия

– Нет, – сказал я, успокаиваясь. – Я просто хочу понять. – Я сделал несколько шагов к ней, смягчаясь. – Какого хрена ты сопротивляешься? Скажи только слово, и у тебя будет шанс стать частью группы. Ты в деле. Они захотели тебя первой. Сейчас они дают Сету шанс только потому, что ты им отказала, и потому, что я попросил их об этом.

Она моргнула, глядя на меня.

– Ты?

Я вздохнул.

– За последние шесть лет должность ритм-гитариста превратилась в чертов проходной двор, и мы все от этого устали. Нам нужен кто-то постоянный, кто-то, кто действительно сможет привнести в группу что-то особенное. Сет мог бы стать тем самым, но это должна быть ты.

– Броуди. – Она покачала головой. – Просто… не начинай это снова, ладно?

– Почему бы, черт возьми, и нет? Не могу поверить, что ты этого не видишь, когда все остальные видят.

– Этого, этого, этого. Чего этого?

– Этого, Джесса. Что есть в тебе. Нечто неописуемое, неосязаемое, от чего замирает сердце, когда ты заходишь в комнату, и мир перестает вращаться. Когда ты открываешь рот и поешь, твое сердце изливается, твои слова… Господи, Джесса, твои тексты, то, что ты пишешь… то, как ты пишешь… ты знаешь, сколько людей могут так писать? Сколько музыкантов хотели бы так писать? Сколько начинающих звезд хотели бы звучать как ты или выглядеть как ты? Или иметь хотя бы половину тех связей, что есть у тебя?

– И что с того? И что, черт возьми, с того? Значит, я должна следовать тому пути, который вы с моим братом выбрали для меня, просто чтобы вы могли осуществить свою мечту и управлять мной?

– Мне все равно, кто будет направлять тебя. Это не обо мне. Дело в том, что ты выбрасываешь все это дерьмо. Меня убивает, что ты тратишь все это впустую…

– Тратишь впустую? Как я могу тратить это впустую?

– Работаешь моделью, Джесса. Какого хрена ты занимаешься модельным бизнесом, когда у тебя такой талант…

– Ты что, издеваешься надо мной? Ты хоть представляешь, как трудно достичь того, что есть у меня? Ты думаешь, я не работаю не покладая рук? Что это вообще ничего не стоит?

Дерьмо. Все пошло совсем не в том направлении.

Я перевел дыхание.

– Я знаю, что ты добилась успеха.

– Да, добилась. И сделала это без тебя. Без группы. Сама.

– Я знаю это. Ты добилась успеха. Я не говорю, что это не так.

– Тогда почему ты продолжаешь нападать на это, как будто то, что я сделала, было большой ошибкой?

– Потому что это ошибка, если ты отказываешься от всего остального в погоне за этим и убегаешь от своей жизни, от людей, которые тебя любят. Знаешь, как это обычно называется? Это называется зависимостью, Джесса. И это чертовски вредно для здоровья.

– Так. Если ты думаешь, что я зависима от моделинга, то ты на самом деле меня не знаешь.

– Нет, – сказал я. – Я думаю, ты зависима от того кайфа, который получаешь от признания этого. Это отвлекает от необходимости разбираться со своей жизнью, своими сожалениями и чувствами.

– Ты сильно ошибаешься, – сказала она, обхватив себя руками. Но я знал, что это чушь собачья.

– Что случилось с твоими большими мечтами? – давил я. – Блокнотами, испещренными идеями? Раньше тебе было что сказать. Тебя переполняли слова. А теперь мне приходится вытаскивать их из тебя клещами.

– Чего ты хочешь от меня? Ты хочешь, чтобы я стояла здесь и говорила о своих чувствах? Как что? Как дерьмово я себя чувствую из-за того, что сбежала? Ты это хотел от меня услышать?

Нет. Я не хотел этого слышать. Я не пытался наказать ее. Все, чего я действительно хотел, – это чтобы она отпустила ситуацию. Что бы ни мешало ей быть здесь, со мной.

– Я помню, как мы сидели с тобой и разговаривали часами, – сказал я ей. – Сочинять песни с группой и ездить в туры – это все, о чем ты когда-либо говорила. Я не мог заставить тебя замолчать, даже если бы попытался.

– Я была ребенком. Что, черт возьми, я знала?

– Ты знала, чего хотела.

– Я не выйду на сцену, Броуди. Я не хочу быть на сцене и не хочу больше выступать.

– Тогда тебе и не придется.

– Знаешь ли ты, что мой агент звонит мне каждый день, спрашивает, когда я вернусь, и рассказывает обо всех работах, которые я пропускаю? Я могла бы уйти. Я могла бы уйти прямо сейчас.

– Тогда почему ты этого не делаешь? Если это то, чего ты хочешь? Если это то место, которому ты принадлежишь?