Пленительная мелодия

– Джесса… – прошептал я хриплым голосом. – Я никогда не хотел, чтобы ты уходила. Я хотел, чтобы ты осталась. Я просто… я думал, что поступаю правильно, позволяя тебе… не знаю. Просто казалось, что каждый раз, когда я пытался бороться, то только отталкивал тебя еще дальше. И я не хотел тебя терять. – Мой голос сорвался, и я уткнулся носом в ее волосы, прижимая ее крепче. – Я все равно потерял тебя.

– Ты не терял меня, Броуди, – прошептала она. – Я всегда была твоей.

Глава 27. Джесса

Мы провели ночь, занимаясь любовью, пока не выдохлись. Пока мы не почувствовали себя слишком уставшими, чувствительными и измотанными и не отключились в объятиях друг друга.

Утром я проснулась оттого, что Броуди возился у меня между ног. Я обхватила его ногами, и мы снова медленно занялись любовью, пока не взошло солнце.

Он пошел принять душ, пока я нежилась в постели. Я не спеша потянулась, чувствуя боль во всем теле.

Прошлой ночью я хотела привязать себя к Броуди и никогда не отпускать. С ним я чувствовала себя в тепле, безопасности и любви, его тело прижималось к моему, я обладала им: его руками, весом, языком… и членом… им целиком. Его тело говорило мне без слов, что я принадлежу ему, что мы вместе, что он любит меня, хочет и лелеет. Что он всегда будет защищать меня.

Что он никогда даже не подумает о том, чтобы оставить меня.

В холодном утреннем свете, без его объятий, я чувствовала себя… ужасно. Его слова прошлой ночью продолжали прокручиваться у меня в голове, и я знала, что он прав.

Именно я не могла отпустить прошлое.

В течение многих лет я винила себя во всем, что произошло. Во всем.

С ним.

С Сетом.

Даже с моим отцом.

Я винила себя, хотя простила их всех. Я простила Броуди за то, что он отпустил меня, когда я сбежала, хотя это было нелегко. Я простила Сета. Я даже простила своего отца за то, что он ушел, за то, что он совершил с собой тот ужасный поступок и оставил меня разгребать последствия. Это определенно было нелегко, но я справилась.

И все же я так и не простила себя. Потому что это было бы все равно, что разрешить себе дышать. Просто быть собой, а не моделью, которая на фотографиях выглядит безупречно, но внутри у нее царит хаос.

Но я была самим хаосом.

Все еще.

Я всегда чувствовала себя грязной и противоречивой из-за того, что произошло между мной и Сетом. Я заботилась о нем, и если бы я была лучшим человеком и более сильной личностью, то смогла бы помочь ему. Ситуация не вышла бы из-под контроля. Он бы не пристрастился к наркотикам так сильно, и его бы не выгнали из группы.

Пока слова Броуди крутились у меня в голове, я осознала, как безжалостно винила себя в том, что жизнь Сета развалилась на части, в жестокости его зависимости, во всем.

Почему?

Я задавала себе этот вопрос, когда собирала осколки стакана, который Броуди разбил о стену. И ответ сам пришел ко мне, такой ясный.

Потому что мне было легче поверить, что во всем виновата я, что я все испортила, чем признать, что Сет совершал плохие поступки, принимал неправильные решения, которые находились вне зоны моей ответственности.

Так же, как и мой отец.

Горькая правда заключалась в том, что я хотела помочь Сету. Я хотела спасти его, но потерпела неудачу – и это поразило меня в самое сердце из-за того, что случилось с моим отцом. Я также не смогла спасти своего отца. Как я могла? Мне было пять лет, когда он покончил с собой.

Но я так и не смогла смириться с этим.

Я все еще расплачивалась за его ошибки. И теперь за них расплачивался и Броуди.

Он был прав в другом: именно я все еще держала прошлое между нами, как оружие. Так что, возможно, пришло время мне сложить оружие.

Ради всего хорошего.

Вот только я не смогу этого сделать, если не столкнусь лицом к лицу с беспорядком, который сама же и устроила, и раз и навсегда не уберу его к чертовой матери.

Но я все еще этого не сделала. Я все еще не поговорила с Броуди. Я продолжала откладывать это под тем или иным предлогом. Я боялась взглянуть правде в глаза, заговорить с ним, рискуя потерять. И вот теперь я ходила вокруг него на цыпочках, в ужасе от того, что все между нами неизбежно развалится, когда он узнает. Я предвидела, что это произойдет. И действительно чувствовала себя беспомощной, как будто это было не в моей власти, хотя на самом деле это не так.

Я просила Броуди бороться за меня. И я любила его. Нет, даже больше.

Броуди Мейсон был любовью всей моей жизни.

Так когда же я начну сражаться за него?

Сейчас. Прямо сейчас, черт возьми.

Я нашла его телефон, пока он был в душе, и отправила сообщение Сету.

Броуди: Нужно поговорить. Встретимся за кофе?

К тому времени, как я собралась, Сет ответил.

Сет: Да, когда и где?

Я написала ему место, мои пальцы немного дрожали, а затем я подчистила следы.