Пленительная мелодия

Я же оделась куда сдержаннее: в футболку брата с надписью QOSA Songs for the Deaf. Она красная, с черным камертоном по диагонали. Я отрезала и горловину, и рукава, чтобы он не потребовал ее обратно, и носила свисающей с одного плеча вместе с узкими черными джинсами. Я не была такой уж сексуальной, как Рони, но чувствовала себя довольно симпатичной, недурной во всех отношениях, пока…

– Какого. Хрена.

Блеск.

Я повернулась, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Приветик, Броуди, – сказала я.

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Дерьмо. Он в бешенстве.

– У тебя есть пять минут, – сказал Джуд, появляясь рядом с ним. Никаких тебе предисловий, никаких «рад тебя видеть, братишка».

– Пять минут до чего? – невинно спросила я.

– Пока я не вышвырну тебя отсюда, – ответил Джуд. – Поздоровайся и попрощайся, и пойдем.

Рони со скучающим видом тряхнула темными волосами.

– Я пас, – сказала она мне. – Я позвоню тебе позже, лады? – затем она одарила Джуда улыбкой. – Увидимся, тюремщик.

– Присмотри за этой штучкой, – сказал Броуди Джуду, когда она походкой от бедра исчезла в толпе.

– С чего это?

– Ей шестнадцать. Если она начнет пить, тащи ее задницу домой.

Джуд рыкнул, бросив на меня «какого-хрена-это-стало-моей-проблемой» взгляд, и отправился в погоню за Рони.

– Удачи тебе с ней! – крикнула я ему вслед со всей возможной стервозностью.

– Ты. – Броуди указал на меня пальцем. – На выход.

Он развернулся и направился сквозь толпу к дверям амбара.

– А как же обещанные пять минут? – крикнула я ему вслед. Божечки. Он так просто от меня не отделается.

Я скрестила руки на груди и насупилась. Мне удалось лишь пару минут понаблюдать за тем, как играет группа.

Но после… да, я ушла.

В противном случае Броуди просто нашел бы меня снова. Даже если ему пришлось бы прервать группу и объявить в микрофон, что я несовершеннолетняя и что мне давно пора спать – такое уже происходило, – он все равно бы вытащил меня отсюда, что было бы чертовски неловко.

Я последовала за ним в ночь, под начавший накрапывать дождь, пересекла поле и оказалась на обширном заднем дворе дома какого-то байкера. Мы были одни во дворе, и я знала, что он, вероятно, в любую секунду может наброситься на меня.

Я решила сделать это первой.

– Я не могу просто бросить Рони! Мы пришли вместе!

Броуди повернулся ко мне так резко, что я поскользнулась на влажной траве и врезалась в него. Я схватилась за его кожаную куртку, чтобы не упасть.

– Как ты сюда добралась? – потребовал ответа он.

– В машине ее мамы.

– Тогда она доберется домой на машине своей мамы. А ты, – сказал он, – пойдешь со мной. – Затем он схватил меня за руку и потащил через лужайку к своему «харлею», припаркованному на пустынной задней дорожке рядом с парой пикапов, а не перед домом, где стояли байки Королей. И я не могла его остановить. Ему было двадцать, а мне пятнадцать, и он был куда крупнее меня.

– Стой! Я хочу остаться! Перестань таскать меня за собой!

Он отпустил меня посреди двора, встав между мной и амбаром.

– Забирайся на байк, Джесса. Я отвезу тебя домой.

– Нет, не отвезешь!

Я негодовала, что мне не разрешили там присутствовать; что мой брат, Джуд и Броуди устанавливали правила, а мне приходилось им следовать.

Я злилась из-за того, что каждый раз, когда я приходила на концерт без их разрешения, меня выгоняли.

И больше всего меня обижало, что Броуди не хотел меня там видеть.

Он провел рукой по лицу и выругался в темноту; я практически видела, как повалил пар из его ушей, когда он повернулся ко мне.

– Где, черт возьми, твоя куртка?

Я обхватила себя руками, защищаясь от моросящего дождя.

– Я ее не взяла.

Броуди нахмурился; его взгляд остановился на моей груди, где футболка соскользнула с плеча, обнажая часть лифчика. Он подошел на шаг ближе и навис надо мной.

– Какого хрена ты надела его? – Он ткнул пальцем мне в грудь, в значок Sinners MC, который я носила на бретельке лифчика, прямо над левой грудью, и воткнул его мне в кожу.

– Ай! – вскрикнула я.

– Ты хоть представляешь, кто все эти парни? – Он подкреплял свои слова, продолжая тыкать в меня пальцем. Я попятилась, но он просто следовал за мной. – Ты знаешь, кто они такие? Ты понимаешь, что они подумают, когда увидят это?

– Это мое! – сказала я, отталкивая его руку. – Перестань тыкать в меня!

– На нем написано «Грешники», – сказал он ледяным тоном. – По-твоему, это звучит так, будто несколько старушек сидят и вяжут шарфы? Это гребаный мотоклуб, Джесса. Этот значок принадлежит им, как и любая девчонка, которая настолько глупа, что нацепила его на вечеринку, где полно байкеров.

– Ты подарил его мне!

– Когда тебе было пять, чтоб тебя! И я давно тебе твержу, чтобы ты перестала его носить. – С этими словами он сорвал мой любимый значок с лифчика и швырнул его во влажную траву.

– Это мой значок! – закричала я. – Ты не можешь этого сделать!

– Ни хрена подобного!

Моя рука схватилась за лифчик, где только что была булавка. И да, я знала, что это такое. Именно поэтому я носила его под одеждой. Я не была идиоткой.