Пленительная мелодия

– Зачем ты мне отдал его, если не хотел, чтобы я его носила?

– Господи, – пробормотал он, проводя рукой по мокрым от дождя волосам. – Джесси слишком, черт бы его побрал, мягок с тобой.

– Что это значит?!

– Это значит, что я думал, ты поносишь его пару недель, потеряешь и забудешь о нем. Или твой брат заставит тебя избавиться от него. Или какой-нибудь учитель наберется ума и скажет тебе, что ты больше не можешь его носить. Ты не должна хранить его вечно. А теперь перестань вести себя как ребенок. Тебе уже не пять лет.

– Мне. Было. Восемь! – закричала я. – И тебе не следовало дарить его мне, если ты не хотел, чтобы я его носила! – С этими словами я упала на колени в траву, ища свой значок.

Броуди схватил меня за локоть и попытался поднять, но я вырвалась из его хватки и поползла по траве на четвереньках в том направлении, куда, как мне показалось, мог отскочить значок. Он встал передо мной, наступив ботинком на сверкнувшее серебро…

Мой значок!

– Уйди! – закричала я, толкая и дергая его за ботинок, но тщетно. Кожа была влажной и скользкой, а весил он фунтов пятьсот. Невозможно сдвинуть гору. – Ты так любишь командовать, черт возьми! Ты думаешь, что знаешь ВСЕ! ОТПУСТИ МЕНЯ!

Но он уже поднимал меня на ноги.

– Господи, Джесса. – Он толкнул меня назад и прижал к шершавой, чешуйчатой коре дерева. Я так злилась, что готова была плюнуть. Возможно, мне следовало это сделать. Вероятно, это возымело бы эффект.

Когда я попыталась вырваться и ударить его коленом в пах, как учил меня мой брат, он просунул колено мне между ног, схватил за запястья и прижал их по обе стороны от моей головы. Затем он придавил меня бедрами к дереву всем своим весом.

Вот тебе и уроки самообороны моего брата.

– Возьми себя в руки, принцесса, – сказал он низким рычанием, – и успокойся, мать твою. – Повисла странная тишина; звуки музыки, доносившиеся из амбара, приглушились дождем, струившимся вокруг дерева, а дыхание Броуди стало хриплым и неровным. – Ты хочешь навлечь на меня гнев Королей из-за этого барахольного значка?

Я посмотрела в его темно-синие глаза. Его тело было горячим и тяжелым. Ко мне никогда не прижимался парень, так что я могла опираться только на рассказы моих подруг, но он определенно был… твердым.

Волна жара прокатилась по мне, когда я сглотнула.

– Пайпера даже нет здесь, – сказал он, все еще прижимая меня к дереву. – Ты хочешь, чтобы я столкнулся с дюжиной разъяренных байкеров – вооруженных разъяренных байкеров, – потому что ты продолжаешь кричать, как банши[9], требуя, чтобы я отстал от тебя? Ты хочешь, чтобы кто-то из этой компании решил, будто тебя нужно спасти от меня, просто чтобы он мог занять мое место?

Так. Теперь доходчиво.

Парни на той вечеринке были довольно устрашающими. В том смысле, в каком Пайпер наводил ужас на других людей – потому что я их не знала. И да, они, вероятно, были вооружены. Но в основном пугающими, потому что Броуди, казалось, думал, что я должна их бояться.

Но я бы ни за что не призналась ему в этом.

На тот момент я была на верном пути к тому, чтобы убедить себя, что мне никто не нужен.

Я прикусила губу и шмыгнула носом, качая головой.

– Надеюсь, у тебя найдется что-нибудь нарядное на мои гребаные похороны, – сказал он, отпуская меня. Он отодвинулся на дюйм, но не отстранился.

– Я не хотела, чтобы у тебя возникли неприятности, – прошептала я в небольшое пространство между нами.

Броуди все еще тяжело дышал, и что-то изменилось в его глазах, когда он посмотрел на меня. Они выглядели какими-то… мечтательными и более темными, чем обычно.

– От тебя на вечеринке, – сказал он, – одни лишь неприятности.

– Почему? Почему Рони может быть здесь, а я нет?

– Потому что мне наплевать на Рони.

– Но что, если что-то случится?

– Что, например? Она упадет на чей-то член?

Я сделала глубокий вдох, готовясь ударить по нему взрывной волной.

– Знаешь, она не девственница, – быстро добавил он. – Половина парней в твоей школе уже…

– ЗАТКНИСЬ! – закричала я на него. – Не говори о ней так. Ты не знаешь!

– Я знаю, она тебе нравится, и с ней весело, но из-за нее у тебя неприятности, да?

– И что?

– А то, что моя работа – вытаскивать твою задницу из неприятностей, когда ты в них попадаешь. И когда я вижу, как ты приходишь на вечеринку в таком виде, то понимаю, что неприятности не за горами. Я бы предпочел предупредить это дерьмо, прежде чем его разбросает вентилятор. – Он снова встал вплотную, прижав меня спиной к дереву. – Привыкай к этому и перестань вести себя как избалованная принцесса, которая может делать все, что ей заблагорассудится, без каких-либо последствий. Мы оба знаем, что внутри ты все еще соплячка, но вот в чем загвоздка, милая: эти парни ни черта о тебе не знают. Все, что они видят, – это горячие подростковые задницы, в которые они хотят залезть.

– Какая мерзость! – воскликнула я. – И я не нуждаюсь в том, чтобы ты вытаскивал мою задницу из неприятностей! Кто, черт возьми, сделал это твоей работой?

– ТЫ, – сказал он, – каждый раз, когда звонила мне в слезах посреди ночи.