Пленительная мелодия

Она права. Но для меня было честью, что группа попросила меня сыграть, и я решила, что обязана им – не говоря уже о ней и Броуди, поскольку они так усердно работали за кулисами, чтобы это шоу состоялось. Я не хочу выставить себя на посмешище.

Я со вздохом прислонилась спиной к усилителю.

– Не думаю, что когда-либо так нервничала, – сказала я ей. – Такое чувство, что меня выворачивает наизнанку из-за волнения. – Это правда. Обычно нервозность, сопровождающая любое выступление, странным образом давала мне ощущение спокойствия; я как будто инстинктивно знала, как преобразовать эту энергию в своего рода оцепенение, невосприимчивость к таким вещам, как боязнь сцены.

А может, это просто годы практики.

– Собираешься блевануть? – губы Мэгги скривились, когда она налила каждой из нас по кружке красного вина и передала одну мне. – Потому что я могу принести тебе корзину для мусора или что-то в этом роде.

– Нет, – сказала я. – Я думаю, что пицца, которую ты принесла на ужин, спасает меня.

– Хорошо, – сказала она, прекрасно зная, что я всего пару раз укусила пиццу. Поедание вкусной еды и участие в фотосессиях в купальниках – не совсем сочетающиеся понятия, по крайней мере, при моем телосложении. Она посмотрела на меня в своей обычной манере Мэгги, как будто могла считать все то, о чем я не говорила. – Ты действительно так нервничаешь из-за шоу? Или происходит что-то еще, о чем ты хочешь поговорить?

– Да. Я так нервничаю из-за шоу, – сказала я. Так оно и было.

А еще мои внутренности скрутило в узел из-за Броуди.

Я с тобой покончил.

Прошло пять долгих дней с тех пор, как он сказал мне эти слова.

И в течение этих долгих пяти дней он доказывал, что является человеком слова.

Большую часть этого времени меня не было в городе, но я несколько раз пыталась дозвониться до него, чтобы спросить, можем ли мы поговорить. Он не ответил. Я даже не знала, получал ли он мои сообщения.

Конечно… определенно получал. Он просто не хотел со мной разговаривать.

Я видела его только один раз, этим вечером; он зашел в церковь вскоре после моего приезда. Я приехала прямо из аэропорта, желая немного порепетировать с группой перед завтрашним концертом. Броуди задержался всего на две секунды, чтобы перекинуться парой слов с группой, полностью игнорируя меня, а затем ушел.

За последние пять дней я снова и снова прокручивала в голове каждое слово, которое он сказал мне на подъездной дорожке к дому моего брата, и каждое слово, которое я не смогла произнести. Меня убивало то, что он хотел, чтобы я поговорила с ним, практически умолял меня об этом, а я словно лишилась языка.

Меня все еще потряхивало от того, что он, похоже, подумал, что я отвергла его. Что я выбрала Сета. Что он, похоже, думал, что я никогда по-настоящему не любила его.

Я должна была сказать ему обратное. Он должен знать правду.

Как он мог не осознавать всего сам?

Неужели Броуди действительно думал, что мне всегда было на него плевать?

Нет. Я не смогу с этим жить. Завтра вечером мы оба должны будем присутствовать на концерте, так что я знала, что это мой шанс. Я не отстану от него, пока он не выслушает меня, или подговорю Джуда.

Чего бы мне это ни стоило.

Но сначала мне нужно пережить шоу.

– Многое не укладывается в голове, – сказала я Мэгги. – Группа… хочет, чтобы я играла с ними. Это чудесно, но…

– Но требует основательного осмысления, – сказала она.

Я вздохнула.

– Я не рок-звезда, Мэгги. Такие музыканты, как Зейн и мой брат… Дилан и Эль… они не просто рок-звезды. Они рок-звезды. А я просто немного гик, понимаешь? Я люблю писать, сидеть в тихом месте и мечтать, записывать что-то на бумаге красивыми цветными ручками. Я знаю, что работаю моделью, но на самом деле я интроверт. Я набираюсь сил здесь, в небольшой группе или в одиночку, где есть место для размышлений. Ребята из группы думают на лету. Они реактивны и легко воспламеняются…

– А ты, скорее, замедленного действия, – с усмешкой заметила Мэгги.

Я снова вздохнула и улыбнулась; Мэгги хорошо меня знала.

– Они излучают эту сумасшедшую энергию на сцене. Я никогда не была такой, как они. Никогда не хотела быть такой, – призналась я. В темноте церкви это прозвучало как предательство или что-то в этом роде… священное место группы. – Это звучит безумно?

– Черт возьми, нет, – сказала Мэгги. – Ты думаешь, я хочу быть звездой? Мой отец был рок-звездой. Ну и до сих пор остается, если ты спросишь его. Я проработала шесть лет с этими сумасшедшими и знаю, что это не только блеск и сказки. Не пойми меня неправильно. У них волшебная жизнь, и они наслаждаются ею. Но такое не для всех.

Она подняла бутылку вина и, когда я кивнула, долила мне в кружку.

– Ты знаешь, что происходит с Сетом? – спросила я ее как бы невзначай. Если кто-то и был в курсе событий, так это Мэгги. – То есть… что ты думаешь о его возвращении на обложку? Ты знаешь, что он встречался с Броуди. – Это был не вопрос; Броуди никогда бы не стал скрывать что-то подобное от Мэгги.

Она отхлебнула вина и задумалась.