Пленительная невинность

— Давайте помнить и о том, как вы презираете брак, — оборвала она его, не дав закончить фразу.

Меньше всего Пия нуждалась в жалости Рафаэля.

— А вы все еще хотите выйти замуж?

— Конечно. Я не позволю Фрэнку разрушить мои убеждения, хотя это ему почти удалось. Мои родители были очень привязаны друг к другу, и я хочу встретить человека, который будет уважать наши отношения, который станет мне доверять и захочет провести со мной всю жизнь. А пока я смогу потренироваться на вас, ведь так?

— Что именно вы имеете в виду, когда говорите «потренироваться»? — Рафаэль произнес эти слова так многозначительно, что Пия почувствовала, как снова залилась румянцем.

Повернув ручку двери, она выскользнула из кабинета, ничего не сказав в ответ. Рафаэль рассмеялся ей вслед. Этот глубокий, чувственный смех звучал в ушах Пии всю дорогу до дома, заставляя задаваться вопросом, что же она затеяла.

Глава 5

Спустя несколько часов Пия, стоя в коридоре, прочла только что пришедшую от Рафаэля эсэмэску: «Оденься сегодня понаряднее ради меня». Этот надменный итальянец прекрасно знал, как ее рассердит его приказ. Она посмотрела на экран телефона сначала озадаченно, затем со злостью, а после с глупой улыбкой на лице, потому что так непривычно было его обращение к ней на «ты». Но ведь теперь они должны изображать влюбленных…

Пия собиралась этим вечером поужинать вместе с Джио у сестры Рафаэля, и это была отличная возможность продемонстрировать всем свой новый «роман». Пия заранее представляла надменный блеск в глазах Рафаэля и его насмешливо искривленные губы, словно он стоял сейчас перед ней.

Джио, подойдя к ней, поинтересовался, чему она улыбается. Пия сначала инстинктивно спрятала телефон за спину, а потом неохотно показала полученное сообщение. Ее дед долго смотрел на экран, ничего не говоря. Пия начала уже беспокоиться, не совершила ли ужасную ошибку, когда Джио наконец взглянул на нее. Она ожидала, что он засыплет ее вопросами, начнет строить планы на будущее, ведь порой старик напоминал ей вспыльчивого, темпераментного мальчишку. Но Джио ни о чем не спросил. Пия решила бы, что он против ее отношений с Рафаэлем, если бы дед не проворчал: «Он хороший человек, но жесткий. Не позволь ему сломать тебя, как я сломал Лючию».

Пия ощутила облегчение Джио, ей показалось, что он именно этого хотел — чтобы его крестник начал ухаживать за его внучкой. Но в душе росло беспокойство при мысли, что дерзкая затея заведет ее в тупик. Пии казалось, что с каждым шагом она все больше запутывается в этой ситуации.

Дом Терезы, сестры Рафаэля, оказался шикарной виллой в средиземноморском стиле, с белыми стенами, увитыми плющом. Выйдя из машины, Пия заулыбалась, обмениваясь рукопожатиями и воздушными поцелуями с целой толпой любопытных, но в основном дружелюбных родственников.

Золотые солнечные лучи заливали виллу, наполненную людьми. В огромном заднем дворе стояли белые столы. Кругом царила праздничная атмосфера. Дети, играя, гонялись друг за другом, взрослые стояли небольшими группками, беседуя. Но едва вошли Джио и его внучка, все замолчали.

Пия еле сдержала порыв съежиться, почувствовав, что все глаза устремлены на нее. Она знала лишь немногих из присутствующих. Внезапно ее план показался ей нелепым, даже глупым. И она собирается притворяться перед всеми этими людьми, что близка с Рафаэлем?! Разве у нее получится изображать якобы существующую между ней и этим красавцем романтическую привязанность и не чувствовать при этом себя рядом с ним невзрачной и скучной? Да и где он сам, этот дьявол?

Пия познакомилась с четырьмя сестрами Рафаэля, их мужьями, двумя его тетушками и одним дядюшкой, кучей его племянников и племянниц, целой армией его кузенов с женами и детьми, а также, наконец, встретилась с его матерью, Порцией Мастрантино. В ее глазах Пия прочла такое же недоверие, какое читала в глазах Рафаэля.

Проулыбавшись больше часа, Пия скользнула в дом, желая немного побыть в тишине. Там, в огромной гостиной, она обнаружила сидящего в шезлонге Рафаэля, одетого в шорты и синюю футболку. В солнечных лучах, проникающих сквозь огромное, от пола до потолка, окно, его оливковая кожа казалась темнее, а плечи под обтягивающей их тканью — шире. Он качал на коленке красивую маленькую девочку. Та весело вскрикивала и смеялась, а Рафаэль притворялся, что вот-вот отпустит ее, и она упадет. Он разжимал пальцы, малышка съезжала по его длинной ноге, но Рафаэль подхватывал ее в последний момент. Она вновь вскарабкивалась на его колено, обхватывала ручками его шею и целовала в щеку. Его черные глаза искрились весельем, и каждый раз, когда девочка целовала Рафаэля, в них отражалась любовь.

Как в одном человеке мог уживаться тот цинизм, который уже успела испытать на себе Пия, и такая симпатия, которую Рафаэль испытывал к этой малютке?

Кто она ему? Племянница?

Внезапно девочка икнула, ее личико сморщилось. Обнимая ее, словно величайшую драгоценность, Рафаэль попросил принести стакан воды.