Пленительная невинность

— Неужели ты такой бессердечный?

— Бессердечный? — Лицо Рафаэля окаменело, и он снова стал похож на того высокомерного незнакомца, каким предстал перед Пией на балу. — Ты начинаешь верить в собственную ложь, дорогуша. Не помню, чтобы обещал тебе что-нибудь, тем более оставаться верным. Ты для меня ничего не значишь. Не забывай, что наши пути никогда бы не пересеклись, не будь ты внучкой Джио, его «драгоценной принцессой». И цена любого прикосновения к тебе для меня слишком высока.

Каждое из этих взвешенных слов вонзалось в сердце Пии отравленной стрелой. Как Рафаэль может быть с ней таким безжалостным? Почему она ему это позволяет? Хватит гадать, взглянет ли он когда-нибудь на нее с любовью, а не с холодной вежливостью!

— Как всегда, ты искренен до жестокости. По крайней мере, в этом на тебя можно положиться. Но знаешь что? Я так больше не могу. Я…

— Не можешь что?

— Не могу притворяться, что между нами роман. Фрэнк был прав: я недостаточно хороша, чтобы кто-то меня полюбил… Найди возможность прекратить этот фарс и каким-то другим способом защитить свою компанию от вмешательства Джованни, а с меня хватит!

Она отвернулась и сердито стерла со щек предательские слезы. Не хватало еще плакать перед Рафаэлем! Его жалость ее убьет!

— А ведь мне ненадолго показалось, что я начинаю тебя понимать. Я решила, что ты вовсе не безжалостный, амбициозный делец, как тебя называют. Но то, что ты думаешь обо мне, это… ужасно.

По-прежнему стоя к Рафаэлю спиной, Пия ощущала аромат его одеколона и даже тепло его тела. Один шаг — и она окажется в его объятиях. Как ей хотелось сделать этот шаг! Но она продолжала со слезами в голосе:

— Ты и это наше притворство сводит меня с ума, разве ты не понимаешь? Я уже не могу спать, не могу работать. Да, я знаю, что вмешиваюсь в твою жизнь. А ты не задумывался над тем, каково мне? Я повсюду слышу за спиной шепотки, грязные намеки на то, что ты со мной лишь из-за наследства Джио, которое компенсирует тебе то, чем обделила меня природа. Мне кажется, я заново переживаю то, что было у меня с Фрэнком, только на этот раз я уже заранее знаю всю правду.

— Проклятье! Если я когда-нибудь встречу этого ублюдка, выбью ему все зубы!

— Скажи мне лишь одно. Был ли ты со мной честен в доме твоей сестры? Может, ты потерял над собой контроль лишь из-за того, что давно не спал с женщиной? Скажи, что тебе в тот момент было все равно, с кем ты, и я наконец-то сниму розовые очки.

Рафаэль молчал. Он не мог признаться Пии, что сама мысль о том, чтобы прикоснуться к Эве, кажется ему теперь предательством себя самого. В старинной подружке, с которой он общался столько лет, Рафаэль видел лишь уязвимость после двух ее разводов и фальшивое тепло ее улыбки. Он чувствовал, что они страшно далеки друг от друга. А теперь, из-за этой надоедливой Пии и ее старомодных представлений о любви, привязанности и уважении, все его прежние связи кажутся такими дешевыми! Она перевернула его жизнь с ног на голову. Надо, чтобы Пия увидела его настоящим, осознала, что он не герой. И уж точно — он не герой ее романа.

Но слова застыли на губах. Рафаэль видел перед собой огромные глаза Пии, ее чувственные губы. Ее грудь поднималась и опадала. На лице открыто отражались испытываемые чувства. Воспоминание о поцелуе с ней, словно зов сирены, вызвало непреодолимое желание, и Рафаэль внезапно впился в рот Пии жадным поцелуем. Он ласкал ее губы, пока она не застонала и не выгнулась в его объятиях.

— Ты этого хочешь? — спросил он, задирая ее юбку, сжимая, тиская тело Пии.

— Да, — выдохнула она ему в губы.

Рафаэлю неистово хотелось взять ее здесь и сейчас, чтобы избавиться от охватившего его безумия. Как эта женщина сумела его настолько околдовать? Он сжал одной рукой ее ягодицу, другой — провел по нежной, чувствительной коже внутренней стороны бедра. Их языки сплелись. Его пальцы скользнули ей в трусики. Тихо ахнув в губы Рафаэля, Пия прижалась спиной к двери. Кровь Рафаэля вскипела, он начал целовать Пию еще неистовее, не давая ей опомниться, искусно лаская ее между ног и все больше ускоряя эти движения. Она стонала все громче и наконец тихо вскрикнула. Пальцы Рафаэля ощутили ее спазмы, отчего вся кровь в его теле, казалось, устремилась в низ живота.

Когда оргазм Пии затих, Рафаэлю захотелось откинуть с ее лба влажные волосы, нежно поцеловать, сказать ей, что она невероятно красива, но он этого не сделал.

То, что случилось сейчас, только доказало, насколько они не подходят друг другу и как опасна для него Пия, потому что в ее присутствии он теряет самообладание.

Рафаэль отпрянул от нее. Она торопливо зажмурилась и отвернулась, но он успел заметить одинокую слезу, скатившуюся по щеке Пии.

— Это все, что я могу дать тебе и любой другой женщине, — бросил Рафаэль и вышел из дома на крыльцо дожидаться, когда за ним приедет его шофер.

Глава 8

— Наглец, как ты смеешь действовать за моей спиной после всего, что я сделал для тебя!