Пленительная невинность

Рафаэль поднял взгляд от монитора компьютера на Джованни, вошедшего в его кабинет, топая, будто слон. Ну разумеется, у старика имелись свои соглядатаи в «Вито аутомобилис» — точно так же, как у Рафаэля были свои шпионы в доме Джио. Уже неделю Рафаэль ожидал этого визита — с того момента, как начал скупать акции компании, чтобы оттеснить Джио от управления ею. Если этот план удастся, то у Джио не получится ввести в состав правления кого-то вроде Стефано. А еще старик не сможет манипулировать Рафаэлем и больше не заставит его иметь дело с Пией.

Рафаэль откинулся на спинку кресла.

— И тебе доброго дня, Джованни, — сказал он обычным тоном и только тогда встретился с ним глазами.

Грудь его сдавило от беспокойства. Его крестный отец, которому стукнуло уже восемьдесят четыре года, был упрям, как мул, а сложением походил на боксера. И все же бледность на лице старика была сейчас заметна, несмотря на его оливковую кожу.

Рафаэль взволнованно вскочил со стула.

— Ты плохо выглядишь, Джованни!

— И это все благодаря мальчишке, которого я научил всему, этому обманщику, нанесшему мне удар в спину! — Далее Джио начал в красках расписывать предательство своего крестного сына.

Рафаэль молчал, не собираясь оправдываться.

— Не хочешь объяснить, почему пытаешься выкинуть меня из моей собственной компании?

— Я просто подчищаю хвосты, и должен был сделать это уже много лет назад.

— Черт возьми! Ты же генеральный директор, Рафаэль! Чего тебе еще желать?

— Мы с тобой оба знаем, что четверть членов правления постоянно пытаются действовать за моей спиной. Я не потерплю никаких разногласий! Теперь это моя компания, Джио!

— Никто не посмеет подвергать сомнению твое руководство. Они знают, что это благодаря тебе курс наших акций растет. У тебя репутация жесткого человека. Если они и приползают обратно ко мне, то только потому, что знают: ты их ненавидишь.

— Я ненавижу их потому, что они ничего не стоят. Половина этих людей отвергла моего отца в его тяжелый час. Я не допущу в правление никаких гадюк!

«Мой отец был обманут теми самыми людьми, которым слепо доверял», — подумал Рафаэль и вспомнил слова Пии, которые не давали ему покоя. За прошедшие годы он ни разу не посмотрел на действия своего отца под тем углом, который предложила она. Он судил отца с точки зрения семнадцатилетнего мальчишки, не видя в нем человека, которого предали, но который оставался благородным до своего последнего вздоха.

— Работа поглощает все твое время, заставляя жертвовать остальным. — Джио вздохнул. — Так всегда бывает, когда хочешь достичь еще более высоких целей.

— Это позволяет моим родным жить так, как они привыкли.

— Да, конечно. Богатство вашего семейства и восстановление былого положения в обществе стало настоящей одержимостью. Твой отец не хотел бы, чтобы ты пожертвовал ради этого своим личным счастьем.

Рафаэль сжал кулаки и отвернулся.

— Я вовсе не такой, как мой отец.

Голова Джио дернулась, словно Рафаэль изрек что-то богохульное.

— Коммерческие проекты то и дело терпят неудачу. Люди делают неразумные инвестиции и неправильные выборы…

Рафаэль с болью в голосе ответил:

— Отец выбрал трусливый выход из положения. Ему следовало быть сильнее.

«Ради меня», — хотел добавить он, но не смог вымолвить эти два слова от стыда.

— Он обожал твою мать — ты это знал? Пытаясь завоевать ее руку и сердце, Марко много лет строил свой небольшой бизнес, но при первом признаке бедствия Порция его покинула. Она во всем обвинила мужа. Неспособность твоей матери справиться с потерей, разочарование твоих сестер, большое количество родственников-пиявок и их издевательства — вот что раньше времени свело твоего отца в могилу. Никто больше не верил в него, даже женщина, которую он любил.

Рафаэль почувствовал себя так, словно Джио ударил его под дых. Он столько лет считал своего отца трусом, а оказалось, тот просто был человеком, которому разбили сердце. Может быть, он покинул близких потому, что сначала они отказались от него? Возможно, он не мог вынести того, что выглядел приниженным в глазах любимой женщины.

Его отец любил свою жену, свою семью всем сердцем, и эта его уязвимость только разбила ему сердце и привела к гибели.

— Ты загнал меня в угол, и я ответил ударом на удар.

Джио пристально посмотрел на крестника.

— Как?

— Хочешь услышать это из моих собственных уст? Про Пию?

Джио пожал плечами, рассматривая свои ногти.

— Как связаны между собой моя внучка и покупка тобой акций компании?

— Хватит притворства, Джио! Считаешь, я позволю этому ублюдку Стефано Кастиллаги прибрать к рукам «Вито аутомобилис»? Ты думал, я снова дам тебе шанс провернуть что-то подобное?

— И поэтому ты завел роман с Пией?

Старик выглядел довольным, словно кошка, налакавшаяся сливок. Кровь Рафаэля закипела оттого, что догадка Джио оказалась правильной.

— Скорее это я согласился на ее предложение притвориться, что мы влюблены друг в друга. Ты напугал ее своими требованиями и своим слабым здоровьем, и она обратилась ко мне как к последнему средству.