Пленительные наслаждения

- Добрый вечер всем вам, - поздоровался он. - Это моя жена, виконтесса Дьюленд.

Миссис Фарсолтер приблизилась к ним, сунув руки в карман фартука.

- Я очень рада, миледи, - проговорила она. - Я познакомлю вас с бухгалтерскими книгами, когда вы пожелаете, а это ключи. - Она протянула Габби большую связку. - Вдова всегда оставляла их мне, когда уезжала из дома. Теперь они ваши.

- О Боже! Миссис Фарсолтер, может, мы встретимся завтра утром, после завтрака? Я убеждена, ваши навыки хозяйствования намного превосходят мои. Но я с удовольствием вам помогу, чем сумею.

Польщенная миссис Фарсолтер засияла.

- Так я скажу, чтобы подавали обед, миледи? Через час или чуть раньше?

Квил повернулся к жене и подал ей руку. Пальцы Габби лежали у него на локте, пока он вел ее по коридору. "Моему коридору", - тупо подумал он.

- Ты не хочешь отдохнуть перед обедом?

- Спасибо. Я не устала, но я бы не прочь искупаться.

Кодсуолл тут же засуетился и отправил слугу готовить ванну.

Габби поднималась на второй этаж, а Квил не отставал от нее ни на шаг. Когда она направилась в свою старую комнату, он мягко ее остановил.

- Они принесут твою одежду в комнату виконтессы, Габби.

- Но твоя бедная мама...

- Так уж сложилось. Когда она пожелает нас посетить, ей будет предоставлена гостевая спальня. Но хозяйские покои теперь наши, Габби. - Он наклонился и подарил ей поцелуй короткое обещание чувственного наслаждения. - Для чего нужна эта дверь между спальнями, как не для наблюдения за женой! За ее одеванием. Или... раздеванием.

Габби отскочила назад так быстро, что его рука повисла в воздухе.

- Это не имеет значения, если даже дверь будет заперта, - заявила она решительно.

За время дежурства у его постели она много думала об их будущем. Нужно полностью потерять рассудок, чтобы заниматься тем, что причиняет такие страдания своему мужу. Если Квил думает, что она собирается заодно с ним содействовать новому приступу мигрени, он глубоко заблуждается.

Но спорить в коридоре было довольно глупо, и Габби с гордым видом прошествовала в комнату виконтессы. Квил вошел следом и закрыл за собой дверь. Габби тяжело вздохнула.

- Квил, ты не считаешь, что будет лучше, если мы все обсудим после обеда? - Она медленно направилась в другой конец комнаты, притворяясь, что ее заинтересовали золоченые кресла возле камина.

- Я полагаю, мы должны обсудить это сейчас, - нахмурился он.

Габби остановилась возле письменного стола и обернулась.

- Несомненно, мы не можем делать то, что вызывает твою мигрень, проговорила она, поглаживая полированную поверхность розового дерева.

- Не вижу здесь ничего несомненного, - сердито возразил Квил.

- Мне казалось, что это очевидно. Есть что-то в... - Габби запнулась, тщательно подбирая слова. - Есть что-то в брачных отношениях, что вызывает твою мигрень. Поэтому, пока не найдено лекарство, мы не можем повторять неудачный опыт.

- Господи! Неужели ты думаешь, я не искал?

- Нужно еще попытаться, - заупрямилась Габби. - Я знаю тебя, Квил. Тебе трудно говорить со мной об этом. Но наверняка есть сотни докторов здесь и за границей, которым известен рецепт лекарства от твоей болезни.

Квил привалился к каминной полке и скрестил руки на груди.

- Есть один немец по фамилии Хеберден. У себя на родине он главный специалист по мигрени. Я приглашал его в Англию для консилиума с моими врачами. Он сказал, что кровопускание мне противопоказано. Я и сам знаю, что это так. - Квил мрачно усмехнулся. - В прошлом году мне ставили пиявки на голову. Лучшим лекарством Хеберден считает отвар хинной коры - но это тоже не помогло. Кстати, его весьма удивило количество лекарств, которые я уже перепробовал. Валериана, мирра, мускат, камфара, опий, болиголов и даже нюхательные порошки. В Бате один шарлатан мазал меня пеной из болиголова и хвойного бальзама. После этого я благоухал несколько дней, как сосна.

- Хеберден назначал тебе что-то, кроме коры?

- Он советовал во время приступа приклеивать пластырь за ушами, иронически хмыкнул Квил. - Об эффективности можно судить по отсутствию пузырей на коже. Позже он склонял меня к опию, но мне никогда не нравилась эта идея. Я рассудил, что привыкание - неравноценная замена интимной жизни, и решил, что лучше буду жить со своим недугом. В самом деле, последнее лекарство, которое я принимал, только чудом меня не угробило, как мне потом объяснили врачи. Моя мать купила его у какого-то знахаря в Блэкфрайерсе. Я две недели пролежал в горячке, но от мигрени так и не избавился.

Габби подумала о письме Судхакару, но промолчала, вспомнив, с каким нездоровым упрямством Квил отверг ее предложение.

- С тех пор я поклялся больше не принимать никаких лекарств. - Квил осторожно прокашлялся. - Я отдаю себе отчет, что посягаю на твое счастье, Габби. С моими дефектами мне, вероятно, не следовало жениться на тебе.

- Ты попал в точку, Квил.

У него екнуло сердце, и его сарказм сразу куда-то исчез, а лицо застыло и побледнело. Разумеется, Габби права. У нее есть все основания для развода.