Читаем Пленная Воля полностью

Узкие улицы, низкие окна.Плоские крыши на серых стенах;Между камней вековые волокна;Бледные краски в отцветших тонах.Неба угрюмого мрачные своды,Туч нависающих черный клобук;В темных каналах заснувшие воды;Жизни отжившей смолкающий звук.К папертям древним кривые ступени;В ранах расселин желтеющий мох.Трепетной просьбы иль жалобной пениК лику святых возносящийся вздох.Плач погребальный в журчанье фонтана;Сонный полет умирающих мух…И — надо всем — покрывало тумана,Как кружевная косынка старух.

ИЗ СБОРНИКА «СВЕТЛЫЕ ПЕСНИ» (С.-Петербург, 1905)

Моей невесте А.А. Рафалович

«Мы песни светлые любили…»

Мы песни светлые любили:И я, и та, которой нет,И над могилой из могилыЕще звучит ее привет.Еще я слышу голос милый,И близкий мне от ранних лет,И — дар последний, дар унылый, —Ее любви храню завет.Не раз, приникнув к изголовью,Она шептала мне с любовьюО вечном таинстве сердец.Тебе, о жизнь, верны мы оба:Она — в гробу, а я — у гроба,Любви задумчивый певец.

Из поэмы «Душа и мир»

Правда

Неподвижна, неизменнаИ познанию чужда,Правда выросла из тлена,Но забыли все: когда?Люди в светлой колыбелиПервый лепет стерегли,Но понять его не смелиИ привыкнуть не могли;И в сознании разладаУходили от нее:Вкруг детей иного складаТак расходится семья.К мерке будничной печалиПригоняя вечность вновь,Правде чуждой навязалиСправедливость и любовь.Слов поношенным нарядомОблекали смело ту,Чью окинуть смелым взглядомНе решались наготу.Люди правы: в безучастьеБезучастной правды свет;Если в жизни нужно счастье,Правда там, где правды нет.

«Бездонная мгла под окном…»

Бездонная мгла под окном,Безбрежная ночь и пустыня.Впусти меня ныне в свой дом:Я — буря, я — ночь, я — святыня.Я знаю, что тесно в избе,Что многое жаждет приюта,И тех, кто стучится к тебе,Встречает и злобно и люто.Я знаю, что дом твой тюрьмаИ сам ты, как узник, в неволе:Но в поле свободном — зима,Но мгла одиночества в поле.Не счесть в нем путей и дорог,Дорог бесконечных до века…Что вечность без смерти? что БогВ том мире, где нет человека?И пусть твой огонь догорит,Пусть нет ему в вечность прозренья,Меня за стеклом он даритМогучим лучом утвержденья.

Бог

Перейти на страницу:

Все книги серии Серебряный пепел

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия