Пленник (СИ)

Его били уже с полчаса, наверное. Требовали выдать членов ордена, работавших здесь, где находится их лагерь, их планы относительно него, причастен ли к произошедшему кто-то еще… Хибари было все равно; он бы готов кричать от радости, когда узнал, что Дино и Скуало выжили оба. Плевать на остальное, главное — он никого не потерял.

Кажется, его довольная улыбка, которую не стер ни один из ударов, действовал на нервы и Виллани, и его шавкам, но унять свою радость он не мог. Ему было больно физически, но морально… он буквально ощущал себя счастливейшим человеком на земле. Никто из близких ему людей больше не погиб.

Виллани взглянул на вещи, которые нашли при нем. Там был только мешочек Шамала и его письмо.

— Оставьте нас, — сказал он, и камера мгновенно освободилась. — Доктор Шамал постарался для тебя, верно? — спросил он, разворачивая письмо и пробегаясь глазами по строчкам. — Очень… сентиментально для такого человека как он.

— Ты его не знал, — отрезал Хибари, помрачнев. После смерти Шамала столько случилось, что потеря ощущалась уже не так остро, но напоминание о нем отдалось в груди болезненным эхом.

— Согласен. А ты не знаешь меня. И на что я способен ради защиты королевства и нашего короля. — Виллани вдруг резко разорвал листок и принялся рвать его дальше — по крохотному клочку.

— Ты… ублюдок, — процедил Хибари, дергаясь в кандалах. С каждым оторванным кусочком внутри что-то обрывалось. Было так больно, словно он заново услышал о смерти Шамала.

— Знаешь, даже гений не смог бы за одну ночь создать противоядие, — произнес Виллани, не обращая внимания на его мучения. — Пусть сам яд и создал он сам. Ради тебя… смешно, но он перешагнул через грань невозможности, за грань человеческих сил. А знаешь, что самое смешное? — Виллани без тени насмешки взглянул на него, подбрасывая на ладони пузырек с противоядием. — Тебя травить и не собирались. Ни тебя, ни Каваллоне. Вы должны были просто встретиться в одном бою, в самом конце. Хотя ты немного разочаровал Его Величество.

— А если бы один из нас до конца не дошел?

— Забавно, что ты вообще допустил такую мысль при всей своей самоуверенности. Для этого мы травили других — сильных, которые могли бы стать серьезными противниками. — Виллани вытащил кулон, который оставил Кее Шамал и, скользнув по нему быстрым взглядом, сунул его обратно. — Знаешь, сначала мы хотели столкнуть тебя и Скуало, чтобы понаблюдать за тем, как поведут себя Вонгола и Рокудо. Они ведь переживали бы за своих… любовников?

— Не знаю, переживал бы Мукуро, если бы я был его любовником, — отрезал Хибари. Виллани насмешливо фыркнул.

— Я ведь стараюсь по-хорошему. Пытаюсь разговорить тебя, даже не бью.

— Ох, правда? — усмехнулся Кея, облизнув разбитую губу. — Я даже не буду представлять, как проходят беседы по-плохому.

Виллани сдвинул брови и вынул из кармана другой пузырек.

— Его Величество ранили из-за того, что вы затеяли здесь свою маленькую бессмысленную игру. Я предлагал убить тебя, но Его Величество отказался. У тебя шанс уйти живым, если ты выиграешь последний бой.

— Последний?

— Из-за проблем с вами, ублюдками, мы решили сделать последний бой групповым. У тебя будет одна проблема. — Виллани откупорил бутылочку и подошел к Хибари. — Ты все-таки будешь отравлен, как вы и опасались. — Он без особого труда надавил на его челюсть, открывая рот, и влил содержимое.

Хибари попытался откашляться, но Виллани держал его за челюсть до тех пор, пока он не сглотнул.

— Если выиграешь, получишь противоядие и свою награду. Его Величество держит свое слово. Но в твоей победе я очень сомневаюсь — против десятка человек ты не выстоишь и минуты в таком состоянии. — Он хмыкнул и направился к двери. — Извини, но руки я твои не освобожу, чтобы ты не смог вызвать рвоту. И особо не волнуйся, скоро ты встретишься со своими друзьями и Каваллоне на том свете. Я найду орден даже и без тебя.

***

Бьякуран пристально смотрел на себя в зеркало. Глаза немного припухли после выпитого спиртного, и пахло от него соответствующе, но не выйти в свет он не мог. Не сейчас, когда из-за Занзаса их репутация упала еще ниже.

Мукуро сидел на софе, пил кофе, разглядывая узоры на потолке, и, похоже, не собирался никуда идти.

— Поднимай свой зад, Мукуро, — сказал Джессо, повязывая платок на шею. — Если мы не появимся на публике, то вызовем еще большую бурю слухов.

— Мне все равно.

— Мне не все равно. Ты же станешь маркизом. По крайней мере, должен. И если все продолжится в том же духе, то точно не станешь. — Бьякуран потянул его за руку, сдергивая с сиденья, и стряхнул с его плеч невидимые пылинки. — Соберись.

— Я не пойду. Если Бельфегор увидит, как я реагирую на смерть Хибари, то маркизом мне не стать уж точно.

— А он не увидит. Потому что ты будешь сохранять хладнокровие, как всегда и делал, — ободряюще улыбнулся Бьякуран и вдруг ударил его ладонью по щеке.

— Ты тронулся?!

— Это для того, чтобы ты, наконец, пришел в себя. Скажи спасибо, что не кулаком дал.