Пленник Зенды. Месть Руперта

– Государь… – громко воскликнул Ришенхайм, привстав.

Кашель лейтенанта фон Берненштейна заставил его умолкнуть.

– Расскажите все снова, – потребовал король. Ришенхайм повиновался.

– Теперь я понимаю лучше. Вам все ясно, Запт? – И король обернулся к коменданту.

Едва успев снова спрятать револьвер, Запт склонился к королю. Лейтенант фон Берненштейн снова кашлянул, и граф откинулся на спинку стула.

– Абсолютно, государь, – ответил полковник. – Я понимаю все, что граф хочет сообщить вашему величеству.

– Ну, я понимаю только половину, – засмеялся король. – Но, может быть, этого будет достаточно.

– Думаю, государь, вполне достаточно, – с улыбкой отозвался Запт.

Покончив с собаками, король вспомнил, что граф просил об аудиенции по важному делу.

– Итак, что вы хотели мне сказать? – устало осведомился король.

Собаки были куда интереснее.

Ришенхайм посмотрел на Запта. Револьвер был на месте. Берненштейн кашлянул снова. Тем не менее граф увидел свой шанс.

– Прошу прощения, государь, – сказал он, – но мы не одни.

Король поднял брови.

– Дело настолько приватное?

– Я предпочел бы сообщить это вашему величеству наедине, – ответил граф.

Но Запт твердо решил не оставлять Ришенхайма наедине с королем, ибо, хотя граф, лишившись доказательства, уже не мог причинить особого вреда в том, что касалось письма, но он, несомненно, рассказал бы королю, что Рудольф Рассендилл в замке. Склонившись над плечом короля, полковник промолвил с усмешкой:

– Похоже, сообщения от Руперта Гентцау слишком важны для моих жалких ушей.

Король побагровел.

– Это и есть ваше дело, граф? – сурово спросил он.

– Ваше величество не знает, что мой кузен…

– Старая просьба? – прервал король. – Он хочет вернуться? Это все, или есть что-то еще?

Последовала пауза. Запт в упор смотрел на Ришенхайма, с улыбкой подняв правую руку и показав револьвер. Берненштейн кашлянул дважды. Ришенхайм закусил губу. Он понимал, что они любой ценой помешают ему сообщить о своей миссии или выдать Рассендилла.

– Ну, граф, это старая история, или у вас есть что-то новое? – нетерпеливо осведомился король.

Но Ришенхайм молчал.

– Вы онемели, граф? – сердито прикрикнул на него король.

– Это… это только то, что вы именуете старой историей, государь.

– В таком случае, вы поступили дурно, добившись от меня аудиенции с такой целью, – сказал король. – Вам и вашему кузену известно мое решение. – Он поднялся.

Револьвер Запта скользнул в карман, но лейтенант фон Берненштейн извлек из ножен саблю и отсалютовал ею, кашлянув в очередной раз.

– Мой дорогой Ришенхайм, – продолжал король более мягко, – я могу понять вашу естественную привязанность к кузену. Но поверьте, она завела вас не туда, куда надо. Окажите мне услугу не касаться этой темы в дальнейшем.

Униженный и сердитый Ришенхайм мог только поклониться в знак согласия.

– Полковник Запт, позаботьтесь, чтобы граф не испытывал недостатка в развлечениях. Моя лошадь должна быть у дверей. До свидания, граф. Берненштейн, дайте мне вашу руку.

Лейтенант быстро взглянул на коменданта. Запт ободряюще кивнул. Берненштейн спрятал саблю в ножны и выполнил просьбу короля. Они прошли через дверь, и лейтенант захлопнул ее. Но в этот момент охваченный яростью и отчаянием Ришенхайм, увидев, что в комнате остался только полковник, внезапно метнулся к двери и схватился за ручку. Но Запт оказался рядом, приставив револьвер к его уху.

Король остановился в коридоре.

– Что они там делают? – спросил он, услышав звуки в комнате.

– Не знаю, государь, – сказал Берненштейн и сделал шаг вперед.

– Погодите, лейтенант, вы тащите меня за собой!

– Тысяча извинений, государь.

– Теперь я ничего не слышу.

Слышать и впрямь было нечего, так как оба застыли за дверью.

– Я тоже, государь. Ваше величество хочет идти дальше?

И Берненштейн сделал еще один шаг.

– Разумеется, – отозвался король, позволив молодому офицеру увести его.

В комнате Ришенхайм стоял спиной к двери. Он тяжело дышал, его лицо покраснело и судорожно подергивалось. Напротив него стоял Запт с револьвером в руке.

– Пока вы не попадете на небеса, граф, – сказал комендант, – вы никогда не будете ближе к ним, чем были только что. Если бы вы открыли дверь, я бы выстрелил вам в голову.

В этот момент в дверь постучали.

– Откройте, – приказал Запт.

Пробормотав проклятие, граф повиновался. За дверью стоял слуга с телеграммой на подносе.

– Возьмите ее, – шепнул Запт.

– Прошу прощения, господин граф, но вам телеграмма, – почтительно произнес слуга.

– Берите же! – свирепо шепнул Запт.

– Дайте ее мне! – Ришенхайм протянул руку и взял конверт.

Слуга с поклоном закрыл дверь.

– Вскройте телеграмму! – велел Запт.

– Будьте вы прокляты! – воскликнул Ришенхайм, задыхаясь от злости.

– Ну-ну, граф, у вас не может быть секретов от такого близкого друга, как я. Вскрывайте побыстрее.

Граф начал вскрывать конверт.

– Если вы порвете или скомкаете телеграмму, я вас застрелю, – спокойно предупредил Запт. – Вы знаете, что на мое слово можно положиться. Теперь читайте вслух.

– Не буду!

– Читайте или молитесь.