Пленник золотой любви

– Хорош ты стал, Игнатьич. Любо поглядеть, – щуря изумрудные мерцающие глаза, мурлыкала Шенигла, танцуя со мной придуманный городским ди-джеем коктейль из вальса и сальсы. – Сочный, спелый, как вишневая мякоть, – она царапнула длинными ногтями мои щеки. – А внутри все та же косточка сидит, о которую не одна девица зубы поломала… Ах, не испытала душа твоя перемен. Сам не знаешь, что тебе от жизни надо и кто тебе нужен… Я ведь я тогда, давным-давно, тебя любила, – на краткий миг я увидел перед собой не древнее зло, а страдающую от одиночества женщину.

Прошлое повторялось. Мне казалось, я танцую с Шениглой на маскараде, устроенном городничим Анисимом Пыжиковым, снова длится та ночь, когда я не согласился уехать с Полиной из города.

– Память не дает тебе покоя, – точно подметила ведьма. – Смекаешь, что ежели послушался бы меня, тебе не пришлось бы терять охотницу.

– Ты не видишь моих мыслей. Потому и не знаешь, что я ни о чем не жалею.

– Что ж. Береги свой Кровавый Алмаз. Да смотри в оба, самоцвет больно шустрый. Закатится за половицу – вовек не найдешь, – голос Шениглы стал сбиваться на птичье кудахтанье.

– Не приближайся к Лизе, – я обнажил клыки.

– Лизаветка мне как дочка. Уж я выкрою время с ней встретиться и потолковать по душам, и тебя не спрошу. Ну, бывай, Игнатьич, – Шенигла покружилась, чуть отведя от тела опущенные руки, и, плавно обойдя в земном “полете” череду парочек, остановилась как будто случайно рядом с Лизой.

– Приходите после карнавала к нам в гости, – Лиза не чувствовала опасности. – Продегустируйте нашу новую деликатесную закуску, рулет из копченого мяса индейки и цесарки. Ждем вас, – соблюдая деловой этикет, Лиза пожала Шенигле руку.

Ведьму шарахнуло током. Она сильно вздрогнула. Павлиньи перья осыпались с ее платья.

– Пр-р-рк! Пак-пак-пак! – закричала Шенигла во весь голос и превратилась в отвратительную растрепанную птицу сине-зеленой масти с зубастым клювом и когтистыми пальцами на крыльях. – Пр-рк! Паррр-пак-к-к! Пакк-пак!

Покружив под металлическим куполом, Адская Птица вылезла в узкую щелку окна.

– Зря я сболтнула про закуску из индейки и цесарки, – Лиза растерянно взглянула на Сатибо. – Как бы мне извиниться перед Шейлой?

Сатибо выбежал из зала, ничего не ответив. Я поспешил успокоить Лизу.

“Она сильнее злой ведьмы! И она – не исчадие ада, иначе Шенигла почувствовала бы родство, а не отторжение! Неужели я справился с высшей задачей и уничтожил в ней зародыш зла, посеянный Лаврентием?” – себя я тоже утешал.

– Опять я сделала что-то не то, и все испортила. Сатибо меня не простит, – страдала Лиза, танцуя со мной примитивный медленный танец.

– Брось. Довольно огорчаться по пустякам. Рулет из цесарки и индейки, говоришь? Уверен, отменный деликатес.

– Если бы я знала, что Шейла – оборотень…

– Ну, дорогуша, ты многого хочешь. Помнишь, как в старой песне поется: “Нельзя заранее все предусмотреть”. Могущественные ведьмы – и те подчас ошибаются в предсказаниях!

Глава 66. Шопоголик и Буржуй

Для вампира вредно становиться чересчур домашним. Новые привычки – примирение с разными звуками: свистом чайника, говором телевизора, шагами, мурлыканьем под нос песенок, или желание чувстовать во сне под боком теплое живое существо, тонко сопящее и иногда шевелящееся во сне, затмевают природную осторожность. Из-них можно прозевать надвигающуюся опасность.

Проснуться в нужный момент мне помог любитель фейерверков с соседней улицы. Машинально скользнув ладонью по остывшей половине кровати, я вскочил и выбежал на балкон.

Лиза стояла на самом краю, прижавшись правым коленом к низкому кованому ограждению. Подумав, что она вот-вот сиганет вниз в безумном порыве отчаяния и переломает руки-ноги, я крепко схватил ее за талию.

– Ой! – Лиза вздрогнула от испуга. – Тиша.

Узнав меня, она успокоилась. Я немного расслабил пальцы, откинул ее волосы с левого плеча, лизнул ее шею и плотоядно заурчал. Нужно было остановить опасное течение ее мыслей, включить защитную реакцию организма.

– Ти-и-иш, – нервы моей гражданской супруги встряхнулись, она прерывисто захихикала. – Не сейчас.

Я обнял ее под грудью и опустил голову ей на плечо.

– Любуешься салютами? – я выбрал нейтральный вопрос.

– Не спится, – Лиза поежилась и сложила руки поверх моих. – И странно… тянет в лес.

– Что ты там забыла?

– В волшебном лесу ночью очень красиво. В свете луны гуляют белоснежные единороги, порхают феи.

– И рыскают свирепые хищники.

– Профессор Бричкин говорил, что мантикоры и прочие звери из заповедника не нападают на людей.

– То звери…

– Я больше не боюсь вампиров, – Лиза расхрабрилась. – Запросто их оглушу.

– Ты не успеешь.

Решив немного напугать Лизу, я подхватил ее на руки, бросил на мягкую постель, прыгнул следом и, прижав ее к кровати, легонько прихватил зубами кожу на ее шее. Я начал задыхаться. Меня так сильно затошнило, что тут же отпустил “добычу”. Свернувшись клубком, старался удержать в себе поднимающуюся со дна желудка кисловатую жижу.

– Тишуля! Радость моя! Тебе плохо? – испуганная Лиза потеребила меня за плечо.