Пленники Амальгамы

Для начала выплескиваю неприязнь к Варваре, прожорливой воровке, которую не раз мысленно топила в ванной. Та любила поплескаться в ванной, причем дверь оставляла открытой – на всякий пожарный. Так вот я воображала, как вхожу туда, чтобы увидеть распаренную красную рожу среди белой пены. На роже написано недоумение, дескать, что тут забыла?! А я приближаюсь и обеими руками голову – под воду! Бульки, хрипы, только я не обращаю на это внимание, нажимаю на голову до тех пор, пока жирное тело, едва уместившееся в ванне, не обмякнет.

– Это всего лишь воображение? – слышу вопрос. – Или были попытки?

– Какие попытки?! Она бы сама меня утопила!!

– Ясно, продолжай.

Меня тошнит воспоминаниями, я их вроде как выблевываю, а тогда вылетает все подряд. Раз – и вылетел ремонтник, что меня чуть не изнасиловал! Рассказываю, как тот присматривался, отпускал шуточки, выбирая момент, а потом бегал со пущенными штанами, пытаясь ускользнуть от озверевшей Кати и ее тряпки. Вначале это обычный словесный понос, затем откуда-то из глубин души поднимается забытая обида, ощущение, что ты – униженное и оскорбленное чучело, необходимое лишь для удовлетворения чьей-то похоти…

– Ну? Чего замолчала?

«Чего, чего… – думаю, – сочувствия хочется, Львович безмозглый!» А тот задает очередной дурацкий вопрос: не испытывала ли я встречного желания? Я подпрыгиваю на кушетке. Желание?! К этой твари?! Однако Львович ни капли не смущен и укладывает обратно. На этот раз взрыва (или переноса?) не происходит, я тупо подчиняюсь. И (опять же, тупо) докладываю про мою порнографическую живопись, когда пыталась изобразить волосатых мужиков, лапающих женщин, коленно-локтевое соитие, дошла даже до группового секса! Чувствую: невидимка Львович прямо заерзал на стуле, и опять вопрос: ну здесь-то желание пробудилось? И что отвечать? Что меня вело не столько желание, сколько провокатор, живущий в моей голове? Но я же обещала никому о нем не говорить!

– Обещала, обещала! – раздается укоризненный шепот. – Но сейчас, похоже, сдашь меня с потрохами!

– Нет, – отвечаю мысленно, – не сдам! Скажу лучше, что хотела лечь перед первым встречным и раздвинуть ноги!

В итоге всех ублажила: Капитан прошептал, что я молодец, а Львович, исчеркав полблокнотика, высказался, мол, двигаемся в правильном направлении!

А в правильном ли? Посоветоваться не с кем, я тут абсолютно одна, так что хочешь не хочешь, а приходится замечать тени, что движутся по больничному коридору. Одна из теней – дылда с висящими паклями волосами, одетая в красный спортивный костюм. Выйдя из курилки, дылда замечает любопытный взгляд и направляется ко мне.

– Ты как предохраняешься? – спрашивает с ходу.

– От чего?! – удивлюсь.

– От СПИДа, естественно! Они хотят меня СПИДом заразить, только хрен получится! Тебе уколы делают?

– Нет, на таблетках пока…

– И правильно! На уколы не соглашайся, иначе подхватишь заразу стопудово!

От нее несет табачищем, как от пепельницы, однако она тащит меня обратно в курилку. Выбрав место в углу, куда не добивает камера, дылда закуривает и, склонившись к уху, горячечно шепчет, мол, ее давно хотят заразить! Вначале иностранные мужья, потом наши тем же занялись. Решила в больнице спрятаться, так и здесь покоя нет!

– Ты была замужем?

– Сто раз! Ну, семь точно была. Один был немец, другой америкос, третьего забыла… А-а, вспомнила: африканец! Из Марокко!

– Негр?

– Не, араб. Кстати, меня Зиной зовут. А тебя как?

Узнав мое имя, дылда Зина предлагает дружбу. Точнее, покровительство, поскольку я тут без году неделя, она же давно торчит и все подводные камни назубок выучила.

– Главное, на приставания мужиков не отвечать. Надо же – смешанное отделение устроили! Мужиков с нами вместе держат!

– Здесь есть мужики?!

– Конечно! В основном такие… – Зина сгибает пальцы, изображая кавычки. – То есть не совсем полноценные. Но есть и настоящие маньяки, с ними надо держать ухо востро!

Вспоминаю, что среди мелькающих в коридоре и курилке теней вроде проявлялся мужской пол. Но если раньше его присутствие (как и отсутствие) было по барабану, то теперь наматываю на ус полученное предостережение.

– В обычных-то больницах мы с мужиками по отдельности, – пыхает дымом Зина, – но здесь понты: психушка нового типа с отдельными палатами и прочей хренью. Тебя на кушетку укладывают?

Киваю, мол, еще как укладывают!

– И меня пытались. Но я им такого про своих мужей наговорила, что у врача уши в трубочку свернулись! Отказались, короче, чисто химией по мозгам бьют.

Хотя от дыма мутит, я не ухожу, наслаждаюсь роскошью общения. Вообще-то я боюсь общаться, вижу в окружающих опасность, но, если начинаю – от меня не отлипнешь.

– Скажи, Зина… А быть замужем – это хорошо?

Зачем об этом спрашиваю? Сама не понимаю; а еще меньше понимаю раскатистый хохот, раздающийся изо рта с желтыми прокуренными зубами.