Пленники Чёрного леса

Этому рыболовному приёму он научился от дяди ещё в далёком детстве и теперь с успехом продемонстрировал перед восхищённым Гэлом своё умение. Вся хитрость заключалось в том, чтобы загнать выбранную рыбину на травянистое мелководье, где у неё уже почти не было шансов спастись.

Усвоив эту нехитрую премудрость, Гэл тоже подключился к рыбной ловле. Правда, хватать, запутавшуюся в траве рыбу он не мог, по причине отсутствия левой кисти… вместо этого однорукий воин успешно протыкал избранную добычу своим острым трезубцем, преврати его временно в некое подобие гарпуна.

Дело пошло споро, и вскоре возле костра уже лежало не менее десятка довольно приличных рыбин. Гэл тут же принялся их потрошить, приказав Стиву нарвать широких листьев салатного лопуха, обильно растущего неподалёку. Рыбу завернули в пахучие эти листья и, осторожно разгребая в стороны красные от жара уголья, положили в образовавшиеся углубление. Потом её сверху вновь засыпали жаром и вскоре уже носы изголодавшихся воинов стали обонять такие ароматы, что трудно было удержаться.

Первые рыбины были вытащены из костра и тут же уничтожены, ещё будучи полусырыми… две последующие — уже почти приготовленными. Затем, утолив, по возможности, самый первый голод, друзья принялись терпеливо ожидать… и были вознаграждены за это нежным вкусом и диковинным неповторимым ароматом запечённой в салатных листьях рыбы.

К этому времени уже совсем рассвело, и над далёким лесом показался краешек солнца.

День обещал быть солнечным и тёплым, а может даже и излишне жарким.

— Ну что? — сказал Стив, вставая. — Идём!

Но Гэл только отрицательно мотнул головой.

— Рано!

— Почему, рано? — не понял Стив.

— Потому! — Гэл улёгся на траву и, широко зевнув, добавил: — Первый голод мы с тобой, кажется, утолили, разве не так…

— Так! — сказал Стив. — Но ведь мы хотели ещё…

— Выпить?

Стив смешался, сбитый с мысли.

— Мы хотели обменять несколько пёрышек на золото, — сердито напомнил он. — И купить себе лошадей, приличную одежду… и всё такое прочее!

Гэл снова зевнул, устраиваясь поудобнее.

— Я помню, — сказал он. — Но всё равно ещё рано. Трактир закрыт… эти жирные лентяи из Бизоньего племени не любят рано вставать. — Гэл замолчал и зевнул в третий раз, да так сладко, что Стив невольно последовал его примеру. — Ты не против, если я подремлю немного? В последнее время я что-то мало спал…

— Давай! — согласился Стив, вновь усаживаясь возле костра. — Когда тебя разбудить?

Веки у Гэла уже слипались… с трудом приподняв голову, он посмотрел в сторону утреннего солнца.

— Разбуди меня, когда солнце достигнет верхушки вон того дерева! — пробормотал он сонно. — Договорились? И по сторонам не забывай посматривать. Мир миром… но, мало ли что…

— Я понял! — Стив кивнул головой и подбросил в костёр ещё несколько сухих хворостин.

— Можешь не беспокоиться!

Но Гэл уже спал и легонько похрапывал во сне.

Сам же Стив, устроившись поудобнее и обхватив колени руками, принялся молча и внимательно наблюдать за причудливой пляской оранжевых и жёлтых языков пламени, жадно пожиравших обугленные остатки хвороста в угасающем уже костре. Не хотелось ни о чём думать, да и мыслей в голове не было совершенно… пустая была голова, пустая и тяжёлая, как чугуном налитая. Где-то там, позади, осталось трое суток, о которых Стив ничего не знает, представления даже не имеет об этом времени, словно вычеркнутом из памяти…

Но ведь они были, эти трое суток!

И Стив тоже был в них… и что-то такое делал всё это время!

Вот только, что?

И с кем?

И в каком обличии?

Этого Стив не помнил совершенно. Даже тот беспорядочный, отрывистый кошмар, припомнившийся ему там, в избушке, вторично начисто стёрся из памяти молодого воина.

Как будто ничего не было вообще… и только окровавленная повязка на голове Гэла немного напоминала обо всём произошедшим. Весело трещал догорающий костёр, щедро разбрасывая в предсмертном своём порыве целые охапки ярких даже в солнечном свете искорок. А само солнце вдали медленно, но верно вползало по крутому небосводу на самую вершину священного небесного купола. Впрочем, до верхушки указанного Гэлом дерева ему было ещё ох как далеко.

Вдруг Стив дёрнулся и, вскочив словно ужаленный, крепко обхватил голову обеими руками… обхватил, да и застыл так в полном оцепенении и с выражением самого дикого ужаса на перекосившемся до неузнаваемости лице.

В его голове что-то было… чужое, постороннее что-то! И это «что-то», оно…

Оно было живым!

«Вот так сходят с ума! — с некоторым даже горестным недоумением подумал Стив, вновь опускаясь на землю. — А, может… может, мне это просто показалось… после всего, что со мной произошло, мало ли что может почудиться! Так, ерунда, вздор… бред сивой кобылы!» Но это, увы, не было бредом сивой кобылы… в голове у Стива, несмотря на всю абсурдность и полную невероятность такого предположения, явственно присутствовало что-то постороннее. Причём, это постороннее было живым, мыслящим и, кажется, нематериальным.